Она со вздохом распустила светлые волосы и, вынимая шпильки с мелкими серебристыми цветами из прически, складывала их в прозрачную коробочку.
Мальчишки выглянули в открытую дверь. Через пару секунд Ноа кивнул девчатам.
– Нам надо идти, – сказал он.
– Как, уже уходите? – высоким голоском обиженно пропела Клэр.
– Да, – Саванна пожала плечами, – удачи вам.
Четверка поспешно удалилась. Возможно, они проследовали за полицией.
Клэр вздохнула.
– Ну вот, я даже не успела поблагодарить своих спасителей.
– Не волнуйся, Клэр, думаю, что еще успеешь, – сказала я, вспомнив, что я с ними столкнулась второй раз. А это практически невозможно в таком огромном городе, как Шарлотт.
Глава третья
Галлюцинации
Нужно было срочно сбросить с себя адреналин, хлынувший в кровь от сегодняшних событий. Мне не терпелось рассказать о случившемся лучшей подруге Марине Питерсон, которая жила в трех кварталах от моего дома к северу от университетского городка. Ведь со мной обычно ничего никогда не происходило, а тут я оказалась в центре событий. Заодно узнаю о том, как она провела лето, ведь завтра последний день свободы от «узилища», и к «заключению» нужно быть во всеоружии.
Я позвонила Эмили и предупредила о своих планах. Электричка доставила меня в считанные минуты до станции Университетский городок, а затем на общественном автобусе я добралась до квартала, где жила Марина.
Всю дорогу я думала о том, почему обрушился купол цирка. Все казалось таким прочным, и ничто не предвещало беды. От воспоминаний мурашки разбегались по коже и застывали иголками, а затем снова оживали.
Питерсоны жили в бедном районе в простеньком доме с обшарпанной серой пластиковой облицовкой, которую давно было пора заменить. Марина была поздним ребенком, а ее престарелые родители едва сводили концы с концами. Оба пенсионеры. Жизнь отца подруги сводилась к газетам по утрам, телевизору и картам с приятелями. А мама целые дни проводила на кухне, а по вечерам ходила к подруге, где еще несколько таких же старушек вязали носки и сплетничали о соседях.
Предвкушая вкусную выпечку, которой нас всегда радовала миссис Питерсон, я подошла к парадной двери дома. Сквозь приоткрытые жалюзи на окнах маячила чья-то фигура. Похоже, это была миссис Питерсон, ведь она практически на этой кухне и жила. Не успев подойти к крыльцу и едва ступив на вымощенную дорожку между кустарниками дикой ягоды, я еще раз взглянула на окна. Теперь я четко видела, как миссис Питерсон, в белоснежном фартуке, вынимала пирог из духовки. Ни окон, ни дверей будто не бывало. Я могла запросто сделать пару шагов и дотронуться до ее плеча. Благо, она стояла ко мне спиной и не замечала меня. Но как я могла очутиться на кухне, если я еще на порог не зашла? Зажмурив глаза и помотав несколько раз головой из стороны в сторону, будто пытаясь отмахнуться от видений, я перевела взгляд на дорогу с машинами, затем снова в обратную сторону: передо мной все тот же дом, и я стою на улице. Скорее всего,
