становились все яростнее. Во время Дишархуна любые драки запрещались, но сыновья Хаммад-аль-Накира были не из тех, чьи порывы мог бы ограничить закон. Появились всадники с круглыми черными щитами, украшенными грубым изображением красного орла Королевского дома.
Радетик поспешил к шатру своего работодателя.
– Что случилось? – спросил Юсиф, как только понял, что рана Гаруна не представляет опасности, и отправил прочь многочисленных прихлебателей. – Гарун, рассказывай первым.
Мальчик был слишком перепуган, чтобы пытаться что-то сочинять.
– Я… я дунул из своей трубки. Хотел попасть в лошадь. Я даже не думал, что с ним может что-то случиться.
– Мегелин?
– Собственно, так и было. Дурацкая шутка. Я бы возложил вину на старших, которые подают молодым дурной пример. Однако я уже слышал про Саббу-и-Хассана.
– То есть?
– Насколько я понимаю – в контексте подобной же шутки. Ваши дети еще более примитивны и непосредственны, чем взрослые.
– Гарун? Это правда?
– Гм?
– Ты проделал то же самое с Саббой-и-Хассаном?
Радетик едва заметно улыбнулся, заметив, как мальчик сражается с готовой сорваться с губ ложью.
– Да, отец.
В шатер вернулся Фуад, уже успевший успокоиться.
– Учитель? – спросил Юсиф.
– Да, валиг?
– Какого дьявола они болтаются по улицам? Им положено быть на уроке.
– Будь серьезнее, Юсиф, – вмешался Фуад. – Только не говори, будто ты уже слишком стар, чтобы помнить молодость. – Валигу был сорок один год. – Сейчас Дишархун. Женщина была без вуали. Думаешь, твой учитель – чудотворец?
Радетика удивили слова Фуада. Ранее тот ясно дал ему понять, что если учитель не обучает владению оружием, в нем нет никакого смысла. Воину-вождю никакого другого образования не требовалось. Писцов и бухгалтеров можно было найти и среди рабов. К тому же Фуад недолюбливал Радетика. Что могло стать причиной столь хорошего его настроения? Радетик встревожился:
– Гарун!
Мальчик неохотно приблизился к отцу и без единого крика вытерпел заданную ему трепку. Впрочем, он нисколько не раскаялся, что разозлило Юсифа, который никогда прежде не наказывал детей при посторонних. И все же Радетик подозревал, что его работодатель не так уж и недоволен.
– А теперь иди и поищи братьев. Скажи, пусть немедленно идут сюда и держатся подальше от неприятностей.
Мальчик выбежал из шатра. Юсиф посмотрел на Фуада:
– До чего же дерзкий сорванец.
– Думаю, весь в отца. Ты сам был такой же.
Гарун был любимцем Юсифа, хотя валиг тщательно это скрывал. Радетик подозревал, что его наняли именно ради этого мальчика. Остальных швырнули на его уроки в тщетной надежде, что и к ним пристанет патина мудрости.
Гаруну наверняка бы понравилась жизнь ученого. Когда поблизости не
