я имею отношение к разбитому футбольным мячом окну.
– К чему – к этому?
Я сделал вид, что не понимаю, о чем говорит Маша.
– К смерти Химика.
– Маша, ты чего?
– Я ничего. У общих друзей бывают общие враги. Я волнуюсь за тебя.
Она посмотрела на меня испытующим взглядом, который напомнил мне Лилю: будто она хотела удостовериться, что я не знаю ничего лишнего. А потом взглянула на часы. Наверное, убедиться, что не опаздывает к своему мужу.
– Не надо за меня волноваться в этом смысле. Волнуйся лучше за нас обоих, – разозлился я. – Я не имею никакого отношения к людям, отрезающим головы. Думаю, что и Химик не имел.
– А почему его убили?
– По ошибке, – отрезал я. – А что тебе подсказывает твоя интуиция?
– Ничего хорошего, – вздохнула Маша и отошла в сторону, но тут же вернулась.
– Тяжело работать Кассандрой, – вырвалось у меня. Я тут же понял, что съязвил довольно неудачно, и даже испугался, но Маша не обратила на мои слова никакого внимания.
– Я надеюсь, что там, – она почти не выделила голосом слово «там», – ему будет хорошо.
– Не знаю, – мрачно сказал я. – Может, ему там и будет хорошо без нас. Но нам тут без него точно будет плохо.
– Береги себя, хорошо? Я пошла! – И она очень приветливо посмотрела на меня. Почти ласково.
– Ты пошла к своему мужу, а мне предлагаешь беречь себя, – начал я старую песню. – Очень заботливо с твоей стороны. Сбереги ты меня, Маша! Реши свои семейные проблемы!
– Все будет хорошо. – И, не реагируя на мой наезд, она нежно взглянула на меня и исчезла.
Нет никакого смысла жить до ста двадцати лет, находясь в одиночестве
Антон отозвал нас с Матвеем в сторону и показал ксерокопию патанатомического эпикриза. «Где добыл?» – спросили мы его.
«Не суть», – сказал Антон. С его связями он мог добыть что угодно.
В эпикризе говорилось: «Смерть от внезапной остановки сердечной деятельности. Признаков удушья не найдено. Признаков известных отравляющих веществ не найдено. Признаков физического воздействия не найдено. Признаков смерти от потери крови не найдено. Голова отрезана после смерти».
Эпикриз мне показался странным. Что за внезапная остановка сердечной деятельности, после которой пропадает голова?
– Наверно, бандиты. Делал для них какой-то наркотик. А потом они не поладили… – пожав плечами, сказал Матвей.
– Бандиты бы оставили голову, – возразил Антон. – И свечка в руках… Похоже на ритуальное убийство. Жаль, что Лиля ни о чем не хочет говорить, она ведь явно что-то знает.
– А помните, – сказал я, – на прошлом дне рождения Химик говорил про интимность и одиночество. И про то, что долго жить никакого смысла нет. Черт, мне кажется, он уже знал, что с ним случится.
