вечер в общежитии Том сообщил Хаббсу, что он бросает университет. Родители приедут за ним в субботу и увезут его домой. Они распланировали всю его жизнь: работа на полную ставку на складе отцовской компании, два раза в неделю посещение психотерапевта, специализирующегося на молодежи с психоэмоциональным дисбалансом, возникшим вследствие пережитого горя.
– Очевидно, у меня психоэмоциональный дисбаланс.
– Добро пожаловать в клуб, – сказал Хаббс.
Том утаил от родителей, что он уже посещал психолога в университетском центре здоровья – усатого араба со слезящимися глазами, заявившего ему, что его одержимость Вербецки – это просто защитный механизм, причем типичный, дымовая завеса, отвлекающая от более серьезных проблем и тревожных эмоций. Том счел эту теорию бессмысленной. Что толку в этом защитном механизме, если от него вся жизнь наперекосяк? От чего он защищает?
– Проклятье, – выругался Хаббс. – И что ты намерен делать?
– Не знаю. Но домой вернуться не могу. Сейчас – нет.
Вид у Хаббса был озабоченный. За последние пару недель они сблизились, сдружились на почве увлечения мистером Гилкрестом. Посетили еще две его лекции. На каждой из них присутствовало вдвое больше слушателей, чем на предыдущей. Самая последняя состоялась в колледже Каюка. С восторгом и трепетом они наблюдали, как мистер Гилкрест установил контакт с молодой аудиторией. Процедура обнимания длилась почти два часа. По ее окончании с него ручьем лил пот, он едва стоял на ногах – борец, продержавшийся до конца.
– У меня есть друзья, которые живут не в кампусе, – сказал Хаббс. – Если хочешь, наверно, можно у них перекантоваться несколько дней.
Том собрал свои вещи, снял все деньги с банковского счета и в пятницу вечером незаметно покинул общежитие. Его родители, приехав на следующий день, нашли в его комнате лишь кое-какие книги, отсоединенный принтер, незаправленную постель и письмо, в котором Том рассказывал немного о мистере Гилкресте и извинялся за то, что не оправдал их надежд. Он сообщил, что намерен немного поездить по свету, и обещал поддерживать с ними связь по электронной почте.
«Простите меня, – писал он. – Я запутался. Но есть вещи, в которых я должен разобраться самостоятельно. Надеюсь, вы отнесетесь с уважением к моему решению».
Том прожил у приятелей Хаббса до конца семестра и перед тем, как они разъехались по домам на летние каникулы, снял у них жилье в субаренду. Хаббс перебрался к нему. Они устроились торговыми агентами в автосалон и в свободное время на добровольных началах выполняли поручения мистера Гилкреста: распространяли листовки, расставляли складные стулья, составляли список адресов электронной почты для рассылок, – в общем, делали все, что он просил.
В то лето события начали развиваться со стремительной скоростью. Кто-то выложил на «Ютьюбе» видеосюжет с участием мистера Гилкреста – под названием «Я – губка, впитывающая боль», – и ролик стал бешено популярным. Число слушателей на его лекциях росло, приглашения выступить следовали одно за другим.
