посёлку.
– Доложить спешит, – буркнул ему в спину Иван.
Народ постепенно разошёлся, оставив экспериментаторов у останков шара.
– Что, будешь строить большой шар? – спросил Иван.
– Да, думаю за зиму сшить в полный размер, и спирта нагнать достаточно. Не ожидал, честно говоря, что он так потянет. Силища.
– Я тоже. Я вообще не думал, что у тебя получится, – признался Иван.
– Э-э-х, – Прометей ткнул носком сапога дымящую кучу. – Перестарался.
Капраз не стал устраивать взбучку Прометею, как того ждали некоторые. В посёлке существовал кодекс негласных правил, нарушаемый время от времени некоторыми своевольниками, за что те бывали сурово наказаны. Так было совсем недавно с Питом-идиотом, без всякой причины избившим двух подростков. Капраз Борис приговорил Пита к работам, что было сделано официально, но промеж мужиков он дал молчаливое согласие на самосуд. Когда наутро Пит явился на работу с разбитой физиономией, всем стало понятно, что настоящее наказание было совершено. Полегчало, будто, и самому Питу.
В случае с Прометеем, проделавшим эксперимент, который мог закончиться печально для посёлка, капраз запретил народу хоть как-то давить на парня. Прометею было назначено наказание в виде выделки оленьих и медвежьих шкур. Работа тяжёлая физически и морально, но крайне необходимая. В выходные он имел право заниматься чем угодно. Прометей тратил всё время на изготовление частей шара.
Наступила дождливая зима. К этому времени были готовы несколько клиновидных кусков ткани, развешенных под крышей сарая, плетёная из лозы корзина и литров пятьдесят спирта, наличие которого особо скрывалось от любопытных глаз. Прометей переживал, что к началу весны он не успеет доделать шар и придётся откладывать полёт, рискуя попасть в период июльских штормов.
Обычно ему доставалась ткань по остаточному принципу, с браком. Капраз объяснял, что потребностей Прометея хватило бы, чтобы одеть человек сто, поэтому он никак не может отдавать ему нормальную ткань. Люди ему этого не простят. Прометей, как мог, исправлял недостатки, приделывал заплатки, подклеивал, чтобы ткань при нагрузках не порвалась.
Ему приходилось подкупать разными способами Ивана, чтобы тот помогал ему сшивать ткань. Друг не отказывал, но и не навязывался. А под Новый год Иван стал отцом во второй раз. У него родилась дочь, копия его самого. Девочку назвали Катей, выбрав имя из книги первых поселенцев. После рождения дочери помощь Ивана сократилась многократно. Прометей пригорюнился. Ему светила не просто задержка, а перенос путешествия на целый год, что грозило порчей слоёного материала шара. Бумага могла отойти от ткани, размякнуть, порваться.
На новогодние праздники, когда народ гулял и радовался редким снежинкам, падающим на зелёный ковёр травы, на тёмные подоконники, на соломенные крыши, Прометей совсем не испытывал праздничных чувств. Вокруг он видел праздную публику, грязь и никакого повода для радости.
– Ты чего такой смурной? – окликнула со
