и даже партии любителей кошек, тоже вознамерившейся провести кандидата в Государственную Думу нового розлива, как выяснилось, мешали собачники, распустившие злонамеренный слух, будто употребление «Вискаса» вызывает импотенцию и рак – как у мурлык, так и у их хозяев. Всем постоянно кто-то мешал, а виноватых, как водится, не находилось. Параллельно по всем азимутам нагнеталась самая крутая истерика. Все несчастья, случившиеся с видными активистами предвыборного бомонда, с ходу объяснялись происками врагов и конкурентов. Известный социал-демократ, в совершенно непотребном виде шлявшийся по проспекту Авиаторов с незарегистрированной газовой пушкой за поясом, наутро после освобождения из вытрезвителя винил во всем неких анонимных политических противников, хотя в детали совершенно не вдавался. Либеральный социалист, захиревший с приходом рыночных отношений писатель Старохамцев (носивший кличку «сорок девятый» по регулярно занимаемому им на выборах в областной парламент месту), заявил в интервью «Бульварному листку», что был прежестоко бит шантарскими чернорубашечниками – однако газетка иного политического направления прозрачно намекала, что некий труженик пера намедни в пьяном состоянии погладил пониже спины в троллейбусе смазливую студенточку и был тут же отколошмачен ее кавалером. Правозащитник Царюков обвинял психиатров в том, что они регулярными обстрелами из психотронного оружия ухитрились перепрограммировать весь его потенциальный электорат, и тот, зомбированный, от Царюкова отшатнулся. Монархо-ультраславянин Омельяненко печатно обвинил доцента Ошаровича в потаенном жидомасонстве, в качестве доказательства напирая на окончание «вич». Доцент, мужик двухметрового роста, происходивший из старинной белорусской шляхты, обиды не вытерпел, покушал водочки и в одиночку разгромил штаб-квартиру Монархической ультраславянской партии, с большой сноровкой действуя древком захваченного у врага знамени. Ультраславян (домашних мальчиков-студентов, направлявших нерастраченную энергию вместо девушек на изучавшиеся по сомнительным ксерокопиям основы национал-социализма) он гнал два квартала, лупя древком по хребтине, – но был несказанно изумлен статьей в газете «Вечерний Шантарск», объявившей эти события фашистским митингом в центре города.
…Потом болящую приехал навестить Глеб с тортом и бутылкой любимой Дашиной настойки и посоветовал отправить все газеты в туалет, потому что за всякой политикой стоит экономика, то бишь деньги и коммерческие интересы, а это столь сложные и засекреченные материи, что он и сам не берется толком обрисовать хотя бы примерный расклад. По его глубокому убеждению, насмерть бьются две силы – та, что качает сырье, и та, что производит товары, а все остальное – оттенки, нюансы, умышленная дезинформация, глупость и амбиции.
К такой точке зрения безоговорочно примкнул майор Шевчук, притащивший Даше кус копченой осетрины и новый финский замок. Они с Глебом тут же принялись его ставить, ради стимуляции творческого процесса прихватив в прихожую бутылку «Абсолюта»
