великом надо поговорить, – усмехнулась Лена.
– Не до величия сейчас, Ленусь, – вздохнула Алла. – Мы к тебе как к старшей и мудрой эзотерической сестре пришли. Муж мой исчез, совсем пропал. Помоги.
Лена помрачнела.
– Слышала об этом. Расскажите подробней.
И Алла рассказала – не так уже надрывно, как раньше, но не без тоски.
– Нил Палыч не хочет, чтоб мы влезали в эту историю, но тебе он перечить не будет, – заключила Ксюша. – Никто ничего не знает. И Нил Палыч в том числе. Пуглив стал. Хотел нам что-то важное еще сказать, но и сам куда-то пропал. Одни пропажи кругом. Я сама боюсь провалиться…
– Нежная ты слишком, Сюнька, вот и боишься, – прервала ее Алла.
– Аллочка, ты просто для облегчения души ко мне обращаешься, что ли? – спросила, помолчав, Лена. – Ты же знаешь, что я в таких делах не мастерица. Другие у меня наставники были, и не этому я училась. А теперь уж сама по себе вроде иду… Могу только посоветовать.
– Про что? – спросила Алла.
– Раз Нил Палыч скис, то кто же? – задумалась Лена. – Это ведь глобальное исчезновение, Алла. Ничего не поделаешь. Фундаментально Стасик исчез, а если вернется, то будет ли это Стасик?.. Единственное могу сказать, дамочка тут одна есть, ох потайная, ох потайная… От всей Вселенной может скрыться, не то что от милиции… Но доступ к ней у меня есть, в моих беленьких, нежных ручках…
– Они у тебя, Лен, на мои похожие, – с удовольствием вставила Ксюша.
– Только у меня попухлее.
– Чайку, что ли, выпить теперь, – вздохнула Лена. – Дядя Валя ведь заварил – от запоя им спасается в будущем.
– Хороший чай лучше водки, – заметила Ксюша. – Потихонечку только.
И что же?
Разлили чай. Печенье отсутствовало.
– Я все возьму на себя, – начала Лена. – Как и что – не спрашивайте. К Самой зайти нельзя. Но я дам телефончик и адресок, посидите там, поговорите келейно, по-семейному с ними, а потом и Сама возникнет. Незаметно так.
– Не опасно? – тревожно спросила Ксюша.
– Обижаешь. Что ж, я своих к опасности подведу?
– Опасность, она сама по себе, а друзья и родные – они тоже сами по себе, – вздохнула Ксюшенька. – Опасность, она помимо нас идет.
– Ладно, Ксюш. Я Стасика теперь не то что люблю, но не брошу, – заметила Алла, допивая чай.
– Правда, один сучок в глазах есть, – продолжала Ленуся. – Парень один там есть. В сущности, мальчик лет шестнадцати, но тертый калач. Я попрошу – его приберут к вашему посещению. С ним встречаться нельзя. Пусть себе в другом месте будет.
– Что ж это за тип такой? – спохватилась Алла. – Его, выходит, и видеть нельзя!
– Ни в коем случае. Еще хуже, если он вас увидит.
– Ну и ну. Наверно, хорош.
– Аллочка и Ксюшенька, родные мои, только не беспокойтесь, я вас в обиду не дам, – улыбнулась Лена. – Когда еще я своих подводила? Никогда. Все будет тихонечко. Что за парнишка и в чем его беда,
