И я непременно хочу присутствовать при появлении на свет своего сына. Как же быть? Отказаться от мечты, ради которой я вот уже два года из кожи вон лезу? Я прильнул ухом к округлившемуся животу жены. Чувствую, как младенец бьет ножкой, и в этом пытаюсь найти ответ на свой вопрос. В конце концов, младенец тоже имеет право высказаться. Если я соглашусь, меня не будет здесь, когда он откроет глаза. И когда впервые улыбнется. Я пропущу все эти первые разы, а их уже не наверстать. Я распрямляюсь, смотрю на Элен, глажу растянувшуюся кожу ее живота и пупок, который торчит, как нераспустившийся бутон розы.
– Я буду думать о вас обоих каждый день и каждый час. И потом, ты же будешь посылать мне фотографии. Я увижу, как Натан растет, и мы всегда будем рядом друг с другом.
– Гавайи не так уж и далеко, – говорит она, чтобы успокоить себя. – Это хотя бы на Земле.
– На Земле.
– Ладно, иди собирайся. Время поджимает.
Я так долго ждал этого момента, что мне нужен всего-то час, чтобы подготовиться к отъезду – сложить самое необходимое в большой спортивный рюкзак. Быт под куполом наверняка будет самым что ни на есть простым. В любом случае я имею право взять с собой не больше пятнадцати килограммов.
Уже 17:40. Ненавижу! Ненавижу эти последние минуты. Последняя чашка кофе, последний взгляд на садик, где у меня растут овощи и фрукты, последний звонок матери, которая сейчас как раз выезжает из Марселя, чтобы в день икс сопроводить Элен в больницу. Я стараюсь сдержать слезы, но это нелегко. К тому времени как я вернусь, многое изменится. Элен промокает каплю, которая собралась в уголке моего глаза. Для нее мой отъезд тоже непростая штука. Меня не будет рядом, чтобы перерезать пуповину.
Мне кажется, я люблю ее еще больше, чем всегда. Мне будет так ее не хватать. Я пытаюсь представить себе, как станут волноваться те мужчины и женщины, которые в будущем на самом деле покинут Землю, чтобы лететь на Марс. Я завидую их силе и смелости.
Я протягиваю жене лэптоп с электронной почтой, уже настроенной техниками НАСА, чтобы она могла связаться со мной, пока я буду находиться под куполом.
– Наша связь. Держи его все время под рукой. Я буду писать тебе, а ты мне. Ежедневно отправляй мне фотографию малыша. Наше общение будет ограниченно, но я хочу видеть, как он растет, и не пропустить ни одного важного момента. И не забывай про нашу тайную переписку, используй ее только в крайних случаях, если не хочешь…
– …чтобы НАСА узнало; я поняла. Поклянись еще раз, что будешь осторожен, что побережешь себя.
– Мой мир будет гораздо менее опасным, чем твой. В радиусе десятков километров не будет ни одной живой души. За нами постоянно будут наблюдать лучшие специалисты НАСА. Это тебе, Элен, следует быть осторожной. Здесь, в городе, рисков гораздо больше. Я свяжусь с тобой сразу, как прибуду на место.
Перед домом раздается гудок. Я предпочитаю не медлить, чтобы избежать душераздирающего прощания, и торопливо ныряю в черный седан. Машина сворачивает за угол, и тут желудок у меня сводит от странного ощущения. Я чувствую, как к горечи от осознания того, что я должен уехать, оставить жену буквально накануне родов, примешивается огромная радость. Чтобы успокоиться, я убеждаю себя, что сделал правильный выбор. Всего пять лет назад я был просто студентом-биологом, специализирующимся на астробиологии: я изучаю все процессы, которые могут привести к возникновению жизни. Прошло два года, как я подал заявку на участие в проекте «Ахерон II», и вот сегодня, после тяжелых тренировок и нескончаемой серии подробнейших тестов, часть которых проводилась непосредственно в лабораториях НАСА, мне посчастливилось быть выбранным среди десяти тысяч кандидатов. Я вхожу в число шести наиболее подходящих специалистов, которым предстоит в течение трехсот шестидесяти пяти дней изучать и оптимизировать будущие путешествия на Марс. И если я справлюсь, то, возможно, стану одним из тех, кто однажды полетит на Красную планету.
В аэропорту Руасси – Шарль де Голль меня встречает человек в форме. До чего же неприятный! Лицо рябое, губы какие-то сморщенные, напоминают дольки грейпфрута. Зовут его Рональд Шерон, он из Вашингтона. Вместо того чтобы, как было договорено, дать мне билет на самолет, он сообщает, что я полечу на частном самолете.
– Почему на частном?
– Вы направляетесь не на Гавайи, но знайте, что метеорологические условия и купол будут строго идентичными тем, что были описаны в документации. Запрошенное вами лабораторное оборудование уже ожидает вас на месте.
– Не на Гавайи? Это как?
– НАСА желает, чтобы эта командировка оставалась полностью конфиденциальной. Никаких журналистов, никакой рекламы, никакой утечки в Интернет – полная невозможность определить ваше местонахождение. Напоминаю вам, что в ходе предстоящих полетов на Марс придется быть готовым садиться на площадки, отличные от запланированных. У вас есть вопросы?
Я удивлен, что
