Ежедневник. Юрий Хейфец

      Мама мыла раму.

      Рама била маму:

      Ветер в наше дул окно —

      Маме было всё равно.

      Маму рама била.

      Мама тихо выла:

      Папа где-то кочевал,

      Дома он не ночевал.

      Я глядел на маму,

      Не вникая в драму,

      Я плохим ребёнком был —

      Маму с папой не любил:

      Редко целовались

      И всегда ругались,

      И смотрели на меня,

      Как на корм, что не в коня —

      Корма много вроде.

      Конь – не враг природе.

      Но в коня не лезет корм

      Вопреки канонам норм, —

      Вывод сделан смело:

      Значит, в корме дело!

      Это я всему виной,

      Это всё не так со мной:

      С мамой спорю вечно,

      Папу злю беспечно,

      И, короче, сделал я

      Так, что кончилась семья:

      Папа баб тасует,

      Мама депрессует,

      Мне при этом – всё равно,

      Я смотрю себе в окно:

      Вымытое мамой,

      Стало тёплой самой

      В небо прорубью оно,

      В небе крутится кино,

      В главной роли – птицы,

      Солнышка крупицы,

      Капли, листики, трава,

      Звёзды, что видны едва,

      Облака, деревья,

      Всех ветров кочевья,

      Тени, радуга и свет —

      Всё, чего в помине нет

      В нашем доме хвором,

      Где сидим по норам

      Все мы трое, как враги.

      Вот такие пироги.

      …опять мы с тобой, родная, не там, где встречает нас

      Событий и мест густая безмерно вязкая взвесь:

      Ведь между вчера и завтра – не означает «сейчас»,

      А между «было» и «будет» – не означает «здесь»,

      По нашим координатам никто не найдёт следы,

      Рисующие пунктиром никем не пройденный путь:

      Оставить другим хоть что-то – бессмысленные труды,

      Оставить себя живыми – наверное, в этом суть.

      Мы делаем всё, что можем, а что мы можем – вопрос,

      Ответ на который спрятан от нас самих навсегда —

      Гудит за окнами ветер, натянутый, словно трос,

      Что призван не дать расстаться двум крайностям —

      «нет» и «да» —

      И мы с тобою, родная, в зазоре меж вечных двух

      Враждующих ипостасей ведём себя как болты,

      Скрепляющие пространства и времени плоть и дух,

      И я уже вырван с корнем —

      но есть, слава богу, ты.