пятился мимо их автомобиля, девчата выпорхнули наружу и подступили к нему:
– Мужчина, разрешите обратиться? – заверещала Катюха, заглядывая в глаза. – Скажите, в каком мы городе? – повела вокруг себя руками, обратила внимание, как горожанин заинтересованно проследил за движением рук, убрала их за спину, подалась грудью вперед.
– Ловись рыбка большая и малая, – разнеслось кряхтение горожанина, и он остановился, явно любуясь красивыми формами девушек. – Вы поразительно справедливы, философ знает: «Для хорошего зада – хорошие руки», – выпалил, облизнулся и широко заулыбался, показывая сразу все зубы, крупные и крепкие, как у хорошего самца.
– Да этот сумасшедший элементарно издевается над нами, – фыркнула Карюха. – Надо спросить у кого-нибудь другого, – дернула Катюху за локоть, потянула за собой.
Но Катюха не двинулась с места, взыграло самолюбие, неужто она соломой набитая, не способна добиться положительного результата:
– Вы ведь здешний? Как называется ваш город? Тут поблизости есть кафе?
– Помните, что сказал наш Великий Философ, – горожанин истово вытянул вверх палец и вытаращил маленькие глазки: – «Не бейтесь лбом в стену, потому что можете прошибить ее».
Катюха некоторое время оторопело моргала большими глазами, медленно входя в смысл услышанных слов, – поглядеть со стороны – разговор глухого с немым, – а затем усмешливо заметила:
– Мозги крутит ваш философ, скорее лоб расшибете! – потерла лоб, будто ударилась им о стену. – Но вообще-то биться головой о стену – это занятие для дебилов. Не стоит уподобляться им.
Карюха прыснула громким коротким смехом.
– Философ сказал, – назидательно лилось изо рта горожанина: – «Кто бьется головой о стену – за стеной натыкается на кошмары».
– Кажется, мы уже находимся за этой стеной, – вздохнула Карюха, сердито посмотрела на горожанина, потом – на Катюху и снова потянула за локоть. – У меня, похоже, начинаются кошмары, – нетерпеливо переступила она ногами. – От этого типа мы вряд ли чего добьемся. Он явно с придурью. Метет языком, как метлой. Они тут все одним миром мазаные. Не могу сообразить, как между собой разбираются, – взгляд в сторону горожанина неприязненный. – Топайте, дядечка, дальше пятками вперед, морочьте головы другим.
Горожанин безразлично качнул затылком и, опираясь на трость, задом зашагал прочь. Раппопет лениво опустил стекло:
– Ну что, съели? И где же все-таки обещанное кафе? То-то же. Не говори «ам», пока не заглотнул крючок.
И все-таки перевернутое кафе они нашли. Было крупно выписано поверх двери: «сажу ефак». Припарковались возле, некоторое время раздумывали, стоит ли испытывать судьбу в кафе с таким названием. Но выбора не было, кроме того, от голода сводило животы.
Деревянная дверь, выкрашенная в индиговый цвет, находилась посреди перевернутой коньковой крыши, покрытой шиферным металлом. Друзья подошли,
