начинала злиться. Её лицо становилось багровым, а губы сжимались в узкую полоску. Даже когда она говорила, они едва приоткрывались. Её прямые короткие волосы застыли, как будто на ней был парик. Она вздрагивала, а причёска не меняла форму.
– А знакомого можно?
– Ты издеваешься? – Вера повысила голос. Она вцепилась в книгу так, что побелели костяшки пальцев.
– Нет, издеваешься тут ты, – Филипп не стал её дальше слушать, показав жестом, что с него достаточно, и покинул комнату.
Вера запустила книгой в дверь. Страницы разлетелись по комнате.
– Проклятье, – выругалась Вера и закрыла лицо подушкой.
Часть 5
Филипп постоял пару минут около двери спальни, вслушиваясь в тишину за ней. Вера плакала беззвучно. Он вздохнул и вернулся в комнату.
– Вера, где ты оставила себя прежнюю? Такую добрую и чистую? Почему ты изменилась? Мне сложно с тобой такой. – Он говорил быстро, придерживая дверь открытой.
Вера подняла на него глаза, отодвинув подушку в сторону. В них застыли слёзы, которые делали эти глаза красивыми, настоящими. Их цвет с бледно-зелёного превратился в изумрудный.
– А я всегда была такой. – Всхлипнула Вера, вытирая щёки ладонями.
– Тогда зачем ты обманула меня пять лет тому назад, надевая маску?
– Ты злишься потому, что я не захотела делить тебя с кем-то? Даже с этой маленькой никому не нужной девочкой?
– Она обязательно кому-то нужна. – Спокойно поправил её Филипп.
– Не тебе ли случаем?
– Может быть. – Не повышая тона, ответил он.
– Какая ирония судьбы! – усмехнулась Вера, смахнув рукой всё, что стояло на тумбочке около кровати, на пол.
Звон разбитого стекла ещё отдавался эхом в комнате, где стояла полная тишина, которую нарушил Филипп:
– На кухне есть тарелки. Их куда интереснее бить, – заметил он, улыбаясь.
– Ты разбиваешь мне сердце! – прорычала Вера в ответ. – Уходи, – фыркнула она, отвернувшись от него, чтобы спрятать слёзы.
Филипп молча покинул комнату, в этот раз не останавливаясь и не думая о том, чтобы вернуться.
Марина Анатольевна уложила Алису спать. Филипп присел около девочки.
– Мам, ведь нужно быть извергом, чтобы не иметь ни капли сострадания к ребёнку.
– Вы вместе уже больше пяти лет. Вам пора подумать о своих детях… – она сразу поняла, кого Филипп имеет в виду.
– Я думал, что эти пять лет она была искренней со мной. А она просто носила одну и ту же маску. И эта маска так неожиданно слетела с её лица. Я не хочу иметь общих детей с такой лживой актрисой.
– Перестань. Завтра всё наладится! – Марина Анатольевна поцеловала сына в лоб.
– У нас уже ничего не наладится. И чем быстрее ты это осознаешь и примешь, тем лучше для тебя. И для нас. По отдельности.
– Фил…
– Давай не будем, ладно? – Филипп ласково коснулся её плеча.
Он очень любил мать. Всегда прислушивался
