костюма, застыл его секретарь-телохранитель Саид. Это не понравилось Гулаеву. Он указал на Саида:
– Алимхан! Я думаю, мы вполне можем разговаривать и без посторонних лиц.
Усамбиев заметил:
– Саид мой помощник, и вам это известно. К тому же, уважаемый Нурпаша, мне решать, будет ли секретарь присутствовать на совещании или нет.
Гулаев нехорошо улыбнулся:
– Да? В таком случае я считаю, что и мои помощники не помешают нашей беседе.
Он повернулся к Мулдашеву:
– Вахид! Пригласи сюда Ваху, Аслана и Рамазана.
Усамбиев побледнел, на скулах заиграли желваки. Он остановил заместителя Гулаева:
– Стой, Вахид! Я против присутствия ваших боевиков!
Гулаев не замедлил ответить:
– А я против присутствия Саида! Так как будем решать эту проблему, уважаемый председатель «правительства»?
Усамбиев повернулся к телохранителю, приказал:
– Саид! Выйди! И находись в коридоре!
Телохранитель, недобро взглянув на руководителя «Халифата», молча удалился, передав кейс боссу.
Гулаев расплылся в довольной улыбке:
– Оказывается, все так просто, Алимхан! И зачем было из-за пустяка тратить время?
Усамбиев повысил голос:
– Чему радуешься, Нурпаша? Я здесь не для того, чтобы развлекаться и пустословить!
Главарь «Халифата» снял с физиономии ухмылку.
– Мы все здесь не для того, чтобы развлекаться. Ты назначил встречу, я организовал ее, и вот мы вместе, в одном кабинете. Слушаю тебя, Алимхан!
– Слушаешь? Это хорошо, что слушаешь. Ответь мне, Нурпаша, почему ты вопреки приказу высшего руководства не атаковал обозначенные и согласованные ранее объекты, а провел карательную акцию против мирного горного аула? Ты понимаешь, что нанес удар по нашей репутации?
Гулаев откинулся на спинку кресла, бросив на столик остро отточенный карандаш:
– Репутация, говоришь? Так вот что тебе и твоим министрам важнее всего. Репутация! А то, что реально происходит в Чечне, тебе побоку?
– Ты не ответил на вопрос!
– Я отвечаю на него! И замечу особо, что мне на твою репутацию за бугром плевать! Я не политик и не марионетка, я воин! И воюю здесь в то время, когда ты сбежал из республики, как только русские перехватили инициативу.
Правое веко Усамбиева задергалось, что означало крайнюю степень его возмущения:
– Как… как ты смеешь, Нурпаша, подобным образом разговаривать со мной? Со мной, Алимханом Усамбиевым, человеком, который стоял у истоков зарождения движения сопротивления вместе с Джохаром Дудаевым? Со мной, который являлся заместителем генерала до самой его кончины? Со мной, кто руководил всеми силами Ичкерии во время войны? Всеми! А не каким-то отдельным отрядом, как ты! Кто сделал из тебя, Гулаев, бригадного генерала? Кто поставил тебя на должность? Кто
