ничего выдающегося в его внешности я не увидел.
Серый свитер, несмотря на летнюю погоду, какие-то джинсы, да и не особо я его разглядывал – меня куртки же интересовали.
Я подошел, стал мерить одну куртку за другой, и наконец нашел классную куртку, которую шили, словно на меня.
Приятная мягкая кожа, лаконичный дизайн, строгий минимализм, который придавал мне в ней какой-то дополнительной уверенности.
Я уже представлял, как будут ходить по городу после дембеля, и все будут на меня оглядываться.
– Сколько стоит? – поинтересовался я.
– Э, дарагой, договоримся с табой палюбому!
Начали торговаться, и сговорились на цене около моей сержантской зарплаты за несколько месяцев.
– Пайдом туда, я тэбе все красива упакую, – сказал продавец, взял куртку и повел меня куда-то через ряды на другое место.
Он зашел за прилавок, скрутил куртку наизнанку – подолом наверх, наклонился под прилавок в поисках «Красывой упаковкы», начал там возиться, затем вынырнул и вручил мне пакет.
Красивый ярко-красный пакет с какой-то черной надписью.
– Давай ешо скидку тэбе сделаю – дэсят працентав!
Я передал ему деньги, поблагодарил, забрал пакет и пошагал довольный к метро.
Оглянулся назад, но на том месте уже продавца не было.
Может дальше торговать пошел, – подумал я.
Иду, радуюсь покупке, и решаю еще раз надеть обновку – вживую прочувствовать прикосновения мечты.
Открываю пакет, вижу черный подклад куртки, разворачиваю ее и вижу, что эта совершенно не та куртка, которую я выбрал и купил.
Это была куртка из простейшего кожзаменителя.
Да, она была новая, но стоила в несколько раз дешевле настоящей…
Я кинулся к рядам, где были ряды с синим щитом, но там стоял другой нерусский продавец.
– Где другой, лысоватый, в серой кофте? – спрашивал я, срываясь на крик.
– Какой другой? Я здесь один хозаин, чиво кричишь, дарагой? – ответил этот новый продавец.
Медленным ядом проникало в мозг осознание, что меня попросту развели, как лошару, и я, осунувшись, поплелся я к метро, неся в руках свои потерянные деньги в красном красивом пакете.
Возле входа в метро стоял молодой парень – просил милостыню.
Лет 25 на костылях, а одна нога была обрублена выше колена.
Я отдал ему пакет с курткой, – наверняка парнишка сможет как-то ее продать и какие-то деньги выручить, а сам я поехал обратно в часть.
Дорогую цену заплатит я за опыт, но по итогу в дальнейшей жизни та ошибка на Савеловском рынке уберегла меня от бОльших потерь.
==============
Такие вспышки воспоминаний по-прежнему проносятся в моей голове, иногда, даже по прошествии 20 лет после армии, мне все еще снятся сны, что меня вновь призывают служить.
И как
