к паре моих газетных публикаций, провивисективших «феномен Аллы Пугачевой», дерзну сделать вывод: внимание блогосферы к Женщине-Которая-Уже-Не-Поет сродни брезгливому любопытству к неугомонной Ксюше Собчак: смотрят, но с неприязнью.
Помню, пытался во время ТВ-беседы этот тезис разъяснить её матери, сенатору Нарусовой, но не был услышан, как мне кажется.
Короче, страна по-прежнему смотрит на Пугачеву вполне себе с симпатией, заставившей модный «Дождь» бежать вслед за эфирными каналами и изо всех сил зазывать супругу Галкина в программу к той самой Ксюше (отцу которой Примадонна симпатизировала, а потому не смогла отказать).
Любопытно было наблюдать за странным разговором столь разных существ. Особенно смешны были попытки Собчак вынудить Пугачеву признать ее своей «преемницей». Про ТВ-диалог этих двух дам та же Качкаева заметила:
«Интервью идет, а разговор нет. Любопытно ощущение несовпадения, когда одна играет в шахматы, а другая – в нарды».
Что я хочу сказать. Рейтинг, тиражи, цитируемость и все прочее не всегда есть показатель любви/почитания.
Интерес – да. Восхищение – необязательно. Серийные убийцы вниманием прессы & социума не обделены, но восторг ведь не у многих, право, вызывают. Многие герои вчерашних дней сейчас и не герои вовсе, а даже как бы наоборот. Хотя востребованы порой ничуть не меньше.
От любви до ненависти дистанция короче, чем кажется, интерес при этом может не пострадать. И «Коммерсант» не всем своим выпускникам ныне по нраву.А что касается словосочетания, меня позабавившего, то в комментах к посту в блоге, где упомянул о подслушанном приколе, вскоре узрел трансформированное: Израильский дом «Диверсант».
Свобода интерпретаций.
И метаморфоз.
РАЙХЕЛЬГАУЗ, ОТЧАСТИ ОДЕССИТ
На фоне приговора Харви Вайнштейну оживилась и отечественная богема. Но не оч. В частности, тиражируется интервью актрисы Ольги Погодиной «Каравану историй»:
«Мы вошли в его приемную.
– Как тебя зовут? – обратился ко мне Райхельгауз.
– Ольга Погодина.
– В мой кабинет. Вы двое подождите здесь.
Плотно закрыв дверь, Райхельгауз усадил меня на диван. Сам сел рядом, придвинулся вплотную, положил руку на мое колено.
– Ну, что ты мне покажешь?
Я отодвинулась и, с трудом преодолевая брезгливость, ответила:
– Ничего.
– Тогда зачем пришла?
– Думала – поступаю в театр. Не ожидала, что попаду в бордель.
– Мой театр начинается с этого дивана, – заржал Райхельгауз. – Ну ладно, кончай ломаться, иди ко мне.
– Думаете, вы Карабас-Барабас? Дернули за веревочку, и марионетка заплясала?!
