и вообще не стоило говорить, особенно ему.
– Он не хотел тебя бить! Он жалел об этом и никогда не забывал.
– О да, он просто увлекающаяся натура, я помню!
Верблюдов поднялся.
– Так что же это, Миша? – выйдя из зоны автоматического подключения к голосовому чату, рекламщику снова пришлось кричать, чтобы собеседник слышал его, а открывать канал самостоятельно обоим было лень.
– Что? – не понял Михаил.
Верблюдов кивнул на пустующее место Анны.
– Я люблю ее! – крикнул Михаил. – Можешь растрепать это всему миру!
Верблюдов захохотал.
– А с кем спит она?
– С каким-то таджиком!
– Я же говорю! – ржал рекламщик, – где справедливость?
Михаил с улыбкой смотрел, как старый Верблюдов возвращается за свой столик. Практически сразу подошла Анна. Она выглядела более расслабленной и веселой, чем когда уходила. Так же выглядел Петр, когда возвращался из уборной, приняв там дозу. Михаил всматривался в спутницу и не хотел верить своим подозрениям.
– Что ты там делала? – спросил он прямо.
Анна вскинула брови и рассмеялась, но Михаил не поддержал этот смех. Поняв, что дешевле будет ответить, Анна постучала по плечу:
– Заправляла трубы для социальной активности, Михаил Юрьевич! Вы же не хотите, чтобы ваши друзья и знакомые увидели, что вы вытащили из кресла сетевой придаток?!
Михаил опустил взгляд и откинулся на спинку. То, что он постоянно вспоминал о Петре, явно скучая по нему, начинало злить. Теперь и Анна начинала напоминать о нем. Михаил корил себя и жалел, что признался другу в слежке. Теперь, когда не было даже намека на сожаление о расставании с Ольгой, он безумно жалел, что выбрал в тот день неверный ответ. «Да забирай ты ее к чертовой матери и будьте счастливы, если сможете!» – мысленно орал он себе, но было слишком поздно.
– Михаил Юрьевич?
Михаил вскинул взгляд и она отпрянула. Он был зол. На самом деле Михаил настолько редко злился, что никто кроме Петра и не видели его таким. И когда в глазах Анны мелькнула смесь испуга и растерянности, глава LPI нахмурился и покачал головой.
– Ань, можешь называть меня на «ты»?
Его тон собрал остатки минувшей злости, и вопрос прозвучал раздраженно. Михаил на секунду прикрыл глаза, проклиная себя.
– Нет.
Понимающе кивая, Михаил закурил.
– Мы бывали здесь с Петром, Ань, – начал он. – Я жалею об его уходе. Кудасов – мой единственный друг. И я злюсь на себя из-за того, что он ушел. Все могло быть по-другому. Я не хотел тебя напугать, прости меня!
– Вы не обязаны мне это объяснять!
– Ты постоянно это повторяешь.
– Вы – босс! Я занимаюсь вашим аукционом. Вы говорите, я делаю! Что еще вы от меня хотите?
– Ты здесь именно потому, что я босс?
– Нет!
– Из-за того, что бюро твоего отца нужно продать самолет?
