товарища», а сам решил побродить по окрестностям – здесь местами среди леса скалы выходят наружу на высоту выше человеческого роста, и по ним очень интересно лазить. Вниз почти бежал, рискуя где-нибудь поскользнуться или оступиться и полететь кубарем вместе с рюкзаком, но обошлось. Обратно через Ялгу не пошёл, а обошёл ее полем – там и просторнее и чище. По пути встретились разодранные скелеты и шкуры овцы и собаки, и кто это их так? Не суслики же, да и на людей не похоже. Так, бредя то по невысокой травке, то по голому песку, добрёл я до трассы. Машин на ней почти не было, дойти до парома реально – осталось километров двадцать, к вечеру буду там. На том и порешил. Через пару километров ходьбы меня догнали мужики на грузовом «Урале» – они рыбачить приехали, но один из них обжёг руку, и приходилось теперь ездить в Хужир делать перевязки, подбросили три километра до своей стоянки, очень обрадовались, встретив путешественника.
Идти по дороге легко и интересно, по обочинам валяются в большом количестве камни разных расцветок, в том числе и белый мрамор, который поднимается тут прямо на поверхность, справа виднеется Байкал, слева – невысокие холмы. Видел небольшую деревеньку в стороне от дороги, или даже не знаю, как ее назвать – два дома и загон для скота, который пасётся тут в большом количестве.
Потом метрах в пятистах от дороги обратил внимание на один заброшенный дом, который решил посетить. Вокруг разбросано огромное количество бытового мусора, словно «сеятель разбрасывал семя». Сам дом представлял собой мрачное зрелище – сени и небольшая комнатка с ржавым каркасом кровати посередине, полы прогнили и местами провалились, русская печка частично сохранилась, но, судя по всему, уже давно неработоспособна, рядом с домом несколько подсобных помещений а-ля сарай, которые, как можно было догадаться по запаху, нередко служили людям и домашним животным для нужд.
За последнее время население Ольхона сильно сократилось.
В общей сложности прошёл я километров десять, пытаясь поймать редкие проезжающие машины, пока наконец не уехал на УАЗике с семейной четой, хозяевами одного из магазинов в Хужире. Александр гнал по ухабистой и извилистой дороге, словно это была автомагистраль. Мы опаздывали на паром, я же сидел на ящиках с пустыми бутылками (здесь владельцев магазинов обязывают сдавать пустые бутылки, видимо, чтобы не нарушать экологию острова), держался за всё что можно, на поворотах взглядом измерял глубину обрывов и пытался разговаривать спокойным голосом.
Жить на острове Ольхон непросто: во-первых, здесь кроме Маломорского рыбоперерабатывающего завода, да нескольких магазинов, работать практически негде. Кроме того, на острове нет электричества. Некоторые жители по частной инициативе ставят для себя дизельные электростанции, но на всех этого не хватает. Для связи с материком летом служит один паром, причём в августе, когда вода в Малом море прогревается до купальной температуры и сюда устремляется основной поток туристов, в очереди из машин можно стоять по два-три дня. Примерно в январе Байкал замерзает, и жители ездят на Большую землю
