унылый скелет мгновенно зачаровал Рошель; каждый его вздох и неодобрительный взгляд достигал самого ее сердца. Предупредительная и деятельная горгулья просто не могла находиться рядом с унылыми и удрученными существами, не дав им совета.
– Как вы можете видеть, здесь имеется отделение девочек и отделение мальчиков. Мальчики не ходят в гости к девочкам, девочки не ходят в гости к мальчикам, – сообщил мистер Д’Охлик, указывая на расходящийся надвое коридор. – Итак, покои Мертвячества и дурачества отведены Розе и Бланш ван Сангре из Румынии.
Высокие и эффектные полные близнецы с волосами цвета воронова крыла и мертвенно-бледной кожей, одетые в одинаковые платья в горошек до самого пола и черные бархатные накидки с капюшоном, протолкались наперед.
– Привет, меня зовут Роза ван Сангре, а это – моя сестра, Бланш ван Сангре. Мы – вампиры-цыгане, поэтому мы не любим спать на одном месте больше трех ночей подряд, – холодно произнесла Роза с сильным румынским акцентом.
– Меня не волнует, где вы спите и спите ли вы вообще. Вот я, например, не спал толком уже… да никогда! – объявил мистер Д’Охлик после очередного театрального вздоха.
– Вре жумель! Полные близнецы! Гемелли идентичи! – вскричал внезапно из задних рядов какой-то юноша, заставив всех обернуться.
У этого своеобразного юноши с тремя головами, благодаря которым он вскоре стал известен под именем Трехголового Фредди, была пренеприятная привычка неожиданно выпаливать свои мысли. И хотя все головы говорили одно и то же, говорили они это на разных языках – обычно на битальянском, странганглийском и скарижском; но иногда их сменял зомбезийский, гоблинезийский и просто вой.
– Мы не полные, и если вы возьмете на себя труд присмотреться как следует, вы это увидите! Любой идиот заметит, что у меня намного более блестящие волосы, чем у Розы! – гневно выпалила Бланш, затем схватила большой золотой ключ от своей комнаты и ринулась прочь следом за сестрой.
– Покои Монстров и Костров отводятся тыквенным головам Марвину, Джеймсу и Сэму.
Три миниатюрных существа с тонкими, как макаронины, руками и ногами и с фонарями из тыквы с прорезанными отверстиями для глаз и рта подскочили к мистеру Д’Охлику, схватили свой золотой ключ и разразились песней.
– Жила-была женщина из воды, а это значит – жди беды, – пели они, а их ручные лягушки-быки громко вопили, создавая превосходный басовый аккомпанемент. Ведь всем известно, что у этих амфибий прирожденное чувство ритма.
Тыквенные головы, потомки Всадника без головы – и через него очень дальние родственники директрисы Бладгуд, – часто действовали, как греческий хор, то есть пели почти обо всем, что видели или слышали.
– Покои Клыков и Быков отводятся трехголовому Фредди лично, поскольку нам сообщили, что его головы разговаривают во сне, – объявил мистер Д’Охлик, и юноша смущенно опустил три пары глаз.
– Покои Гроба и Сугроба
