Ари называл дубами из-за их поразительного сходства с земными исполинами. Этот оазис старины плотно обступали небоскребы, пестреющие рекламой, они возвышались из переплетения многоуровневых скоростных магистралей. Но древнейшее сосредоточение знаний оставалось нетронутым современной застройкой.
Во дворике своего университетского корпуса Ари было комфортно, конечно, насколько может быть комфортно человеку с Земли, стоящему на поверхности чужой планеты в окружении города – столицы всей Галактики.
Раньше успокаивающим фактором для Ари было то, что в Большом городе у него нет ни малейшего шанса повстречать огромных крылатых тварей, название которых он всегда переводил на русский как драконы, по ассоциации местных деревьев с дубами. Законы Большого города запрещали принимать в его черте любую другую форму, кроме человека. Драконы в толпе были неотличимы от людей.
Сейчас, когда Ари понемногу привык к новому миру, к тому, что драконы, в сущности, те же люди, ему очень хотелось посмотреть, как человек способен вмиг превратиться в пятисоткилограммового дракона и взмыть к небесам. Но в Большом городе летать запрещалось даже машинам. Делалось это, чтобы избежать воздушных катастроф, поэтому все летательные аппараты дожидались своих хозяев на многоуровневых парковках космопорта.
Ари вспомнил, как удивился, когда неуклюжий толстяк с их факультета сообщил ему и Ольге, что он дракон. Конечно, сначала они ему не поверили, но тот предъявил документы, где в разделе «национальность» было написано: дракон, разновидность – ангрийский.
– Я в дракона ни разу в жизни не превращался, – смущенно говорил толстяк людям, которые буквально засыпали его вопросами о великом даре быть драконом от рождения. – Для этого надо много тренироваться, чтобы другое тело слушалось тебя так же, как человеческое, а мне это ни к чему. Я ученый и натуральными полетами не увлекаюсь. Ангрийские планеры на солнечных батареях летают куда быстрее, чем ангрийские драконы, поэтому я предпочитаю пользоваться транспортом…
Ари нажал кнопку, и стол с недоеденным ужином исчез в стене. Его комната в общежитии была очень маленькой, чуть больше совместного санузла родительской квартиры в Орле, но неудобства от этого он не испытывал. Во-первых, вся мебель была встроенной в стены и возникала только при ее необходимости, не занимая ценного пространства. Во-вторых, его комната соприкасалась с внешней стеной здания и, благодаря этому, в ней имелось самое настоящее окно. В-третьих, из окна комнаты на нижнем уровне можно было любоваться дубами не с головокружительной высоты окон аудиторий, а так, словно живешь на третьем этаже земной пятиэтажки.
Ари выглянул в окно и скоро высмотрел во дворе Ольгу, о чем-то жарко дискутирующую с группой китайцев. Ольга тоже была из России, из Москвы. Сюда она попала с кафедры теории относительности физического факультета МГУ. Она была высокой и хорошо сложенной. Внешне Ольга походила на молодого Альберта Эйнштейна, несмотря на противоположный пол и отсутствие усов.
