style="font-size:15px;"> – Программа защиты свидетелей была разработана с целью сохранения жизни осведомителям в стане мафии, дабы те могли начать новую жизнь. Правда, обычно они вновь становятся самими собой. Эта процедура стоит дорого и занимает много времени. Поэтому-то я и не люблю применять ее в отношении кого бы то ни было, если его не зовут Вито[11].
– Хорошо, если тебе так больше нравится, зови меня Вито.
– Изложи мне свой план, Вито.
– У меня имеется записная книжка погибшего. Информации из нее можно почерпнуть немного, так как его почерк настолько ужасен, что бо́льшую часть записей прочитать просто невозможно. Она содержит расписание его встреч. Знаю точно, куда он ездил, с кем беседовал и о чем. Я пойду по тому же самому пути. Возможно, кто-то попытается разделаться со мной. Тогда что-нибудь и выяснится.
– Боже мой, неужели ты это серьезно? Тебе шестьдесят шесть лет, у тебя уже десять лет не работает бедро, – и ты собираешься выступить в роли приманки? С чего ты взял, что сможешь противостоять профессионалу, который лет на сорок моложе тебя, и при этом остаться в живых?
– Если дело дойдет до оружия, я до сих пор выбиваю девяносто девять из ста.
– Ты вооружен? – спросил Ник.
– Пока нет. Если почувствую, что оказался в чьем-то прицеле, у меня имеется «супер» калибра.38 с тремя обоймами, спрятанный в моей комнате в отеле «Адольфус». Я думаю, если придется стрелять, то через ветровое стекло или дверные панели. Следовательно, понадобятся скорость и сила, а не пространство.
– Эти винтовки рикошетят как сумасшедшие.
– Я знаю. Буду соблюдать осторожность.
– Хорошо. Дам тебе номер телефона, по которому будешь звонить мне каждое утро и сообщать о своем расписании и планах на день. По возможности буду обеспечивать группой поддержки, для пущей уверенности, что у тебя никого нет на хвосте. Если кто-то обнаружится, я позвоню на мобильник, который ты получишь от меня, и мы устроим на него засаду. Я не должен говорить тебе это как друг, но как федеральный служащий – обязан: не надо строить из себя ковбоя. Стреляй только в том случае, если стреляют в тебя или если твоя жизнь подвергается опасности. Мне очень хочется, чтобы дело обошлось вовсе без стрельбы – не потому, что боюсь, что ты промахнешься, а потому, что один из них может застрелить осиротевшего вундеркинда-скрипача по пути в Осло за Нобелевской премией мира. Держи меня в курсе, брат Брофи, иначе я буду вынужден арестовать тебя.
– Я всегда играю по правилам.
– Нет, никогда! Что уже немало поспособствовало моей карьере. Если ты скажешь, что это в конечном счете связано с тайной, которую мы почти раскрыли двадцать лет назад, но которая в последний момент выскользнула из наших рук, – замечательно. Я приму это с осторожностью, как боящийся отправиться на пенсию бюрократ, коим уже давно являюсь. Но я помню: все, что я имею, – это только благодаря той бешеной гонке,
Намек на Вито Корлеоне, крестного отца мафиозного клана, описанного в романах М. Пьюзо.
