себя обворожительной и была полна решимости завершить то, ради чего приехала в Гриффин-холл.
Ни в коридоре, ни на лестнице не было никого, только из холла доносились приглушённые голоса. Стараясь ступать на носочки, чтобы стук каблуков её не выдал, Вивиан прошла через библиотеку и прислушалась.
«…всех спасти, всех обогреть. Да как ты не понимаешь, что вмешиваться в дела других людей недопустимо?! Чужая жалость ранит, разве ты не помнишь?..»
Спорили близнецы, причём Вивиан поразилась тому, какая неприкрытая страстность звучала в голосе Оливии Адамсон. Надо же, а выглядит, как истовая пресвитерианка.
Так же осторожно, крадучись, девушка пошла обратно и завернула в узкий коридорчик. Дверь лаборатории была полуоткрыта, но она всё равно дробно постучала латунным дверным молоточком.
– Кто там ещё? – тут же послышался сердитый голос Матиаса Крэббса.
– Это я, дедушка, – кротко ответила Вивиан, появляясь на пороге.
– А, это ты, Вивиан, милая, – лицо старшего Крэббса чуть разгладилось. – Входи, входи, не стой на пороге. Я тут, понимаешь, задумался кое о чём, и совсем позабыл, что вчера пообещал тебе показать своё собрание.
Оттого, что дед ей рад, и её приход, кажется, отвлёк его от неприятных мыслей, Вивиан приободрилась.
– Да, дедушка, я так и поняла, поэтому решила сама напомнить. Обидно будет уехать обратно в Америку и так и не увидеть вашу знаменитую коллекцию.
– Какая же ты всё-таки куколка, милая! – искренне восхитился Матиас Крэббс, с удовольствием разглядывая довольно смелый для британских вкусов наряд Вивиан. – Не то что эта квёлая Грейс, которой хватило её куриного умишка только на то, чтобы выйти замуж за белобрысого прощелыгу без роду и без племени. И с таким вкусом ты одета! Ну, это у тебя от матери. Что-что, а умение себя подать у Кэролайн не отнимешь. Хотя, знаешь, и Генри был настоящим щеголем. Видела бы ты их на приёме в честь бракосочетания! Оба – как с модной картинки. Молодые, полные жизни. Напомни мне потом, чтобы я показал тебе альбом с фотографиями за 1912 год.
Вивиан послушно кивнула, внутренне досадуя на неуместную словоохотливость деда и молясь про себя, чтобы поток воспоминаний о тех временах, когда её ещё и на свете не было, как можно скорее иссяк.
Однако Матиасу Крэббсу не так часто выпадала возможность похвастаться своей внушительной коллекцией, равно как и побеседовать о давно минувших днях. Со сводящей Вивиан с ума размеренностью он обстоятельно поведал ей пару забавных семейных баек из детства Генри, а после, галантно предложив согнутую в локте руку, принялся водить её по лаборатории, надолго останавливаясь у застеклённых витрин и подробно рассказывая о каждом экземпляре.
В коллекции старшего Крэббса были в основном самые обычные, ничем не примечательные представители местных разновидностей чешуекрылых, но встречались и удивительно красивые
