только я и моя сестра.
– А где твоя мама сейчас? – спросила Кира.
– В самом деле, – поддержала ее и Леся. – Отца мы твоего видели, а ее еще нет.
– Мама приходила.
– Приходила, издалека рукой нам помахала и ушла, – вмешалась Настя. – Разве это приветствие сына и будущей невестки?
– Маме, как и братьям, и всем остальным членам общины, запрещено полноценно общаться с нами до той поры, пока мы не пройдем обряд очищения.
– Так поэтому люди к нам не решаются подойти? – догадалась Настя. – А я все думаю, чего они со всех сторон глазеют, следом бредут, а близко не подходят.
– Заразы боятся! – хмыкнул Эдик. – Чокнутые они тут все. А твой папаша, ты уж Лешка не обижайся, больше всех!
Лешка ничуть не обиделся, он лишь сказал:
– Сколько я себя помню, он всегда был таким, ни чуточки не изменился за все эти годы.
– Сколько же лет твоему отцу?
– В следующем году ему исполнится восемьдесят пять.
– Ого! Преклонный возраст. А выглядит куда моложе.
– Здоровье у папы отменное. Ни разу не помню, чтобы он жаловался на какую-то боль где бы то ни было.
– Выходит, ты родился, когда ему было шестьдесят?
– Да. А потом родилась моя сестра. И все, больше детей у отца уже не было.
– Это и неудивительно. В таком-то почтенном возрасте уже не до детей.
– Не знаю, мне кажется, что тут дело в маме. Когда она рожала сестру, то чуть было не умерла во время родов. Я помню, как все вокруг шептались, что дело плохо. Ради спасения жизни мамы отец даже отступил от правил и пригласил в поселок врачей. Обычно он сам врачует всех занедуживших, у него дома есть даже целая аптека.
– Серьезно?
– Отец имеет звания и награды в области медицины. Но в тот раз он пригласил в поселок специалистов из города, и они сразу же увезли маму в больницу. Назад она вернулась лишь спустя месяц – слабая и очень бледная. И я помню, как долго ей потом пришлось лежать. Врачи сказали, что следующие роды ее просто убьют. Наверное, отец любит маму, поэтому он оставил ее в покое. Теперь у мамы своя комната, а отец спит в гробу.
– Что?
Подругам показалось, что Лешка так неостроумно шутит. Но оказалось, что все всерьез.
– Мой отец очень богобоязненный человек. Он счел, что неспособная родить жена и как следствие этого, прекращение размножения – это ему наказание за какой-то его грех. И с тех пор он окончательно замкнулся в себе, стал проводить еще больше времени, общаясь с Богом. Ну, и для стяжания плоти перебрался спать в гроб, который ему сделали по заказу.
Молельный дом, в котором не только отец Захария, но и все прочие жители поселка общались с Господом, друзья тоже осмотрели. Разумеется, внутрь их никто бы не пустил, но снаружи они смогли его быстренько оглядеть, потому что уже через минуту появился крепкий и широкий в плечах юноша – один из назареев, который вежливо, но твердо попросил их пройти дальше.
На
