Только представь, каково оказаться вдали от родителей, рядом с мужчиной, который не ставит тебя ни в грош!
Томас прекрасно понимал, что сейчас мать говорит не о нем, а о своих отношениях с покойным мужем. Ему только этого не хватало…
– Ты знаешь, что у твоего отца были романы на стороне?
– Да, ты говорила.
– И я все это сносила. Хотя мне было не все равно.
Миссис Фолей зябко поежилась, кутаясь в шаль:
– Ну, все, пойдем в дом, становится холодно.
Миссис Фолей хотела было подняться из-за стола, но Томас остановил ее:
– Мама, я ведь буду в Брюсселе. Оттуда рукой подать до Левена, до того места, где ты родилась. Это в полутора часах езды. Я туда обязательно загляну. Я знаю, что того дома больше нет, но можно хотя бы посмотреть, поговорить с людьми, пофотографировать.
Миссис Фолей резко поднялась со своего места:
– Нет, прошу тебя, не надо! Мне это ни к чему. Я и думать-то об этом перестала. Что было, то прошло.
Мы живем в современном мире
В полпятого во вторник Томас отправился через Сент-Джеймс парк в сторону Уайтхолла. Несмотря на обильный непрекращающийся дождь, он шел бодрой, пружинистой походкой, мурлыча под нос веселый мотивчик, привязавшийся к нему еще со вчерашнего вечера, – то была «Прогулка по бульвару» Фредерика Керзона[4].
Выходные прошли спокойно, и все разрешилось благополучно. Вчера во время ужина Томас, наконец, рассказал жене о командировке в Брюссель. Поначалу Сильвия была в шоке. Ведь это означало, что она остается с ребенком одна, на полгода! При этом она даже не спросила (а Томас и не предложил), можно ли поехать втроем. Томас сказал, что будет писать, звонить и прилетать домой на выходные.
Чем больше он расписывал все выгоды поездки, тем больше Сильвия понимала, что отказываться от такого предложения нельзя. Вечерний пудинг был уже съеден, Сильвия успокоилась и взглянула на вещи более прагматично.
– В самом деле, – сказала она, зачерпнув ложечку сгущенки и сдобрив ею тонкий ломоть яблочного пирога, – по-моему, это очень большая честь, что мистер Кук остановился именно на тебе и даже не стал перебирать кандидатуры. Здорово. Перезнакомишься там с массой людей – бельгийцами, французами и даже с американцами.
Итак, Сильвия не возражала. Конечно же, они будут скучать в разлуке, но для Томаса эта поездка означает продвижение по карьерной лестнице! На целых полгода он превратится из клерка в большого человека и внесет свою лепту, пусть даже самую скромную, в международные отношения. Да, такая перспектива приятно щекотала ее самолюбие. Она так ему и сказала.
Не удивительно, что сегодня он шел такой окрыленный. Ему даже казалось, что он прибавил несколько сантиметров в росте. Оказавшись на мосту, ведущему к Birdcage Walk – аллее Птиц, Томас посмотрел на реку. Лондонские чайки парили низко над водой в скользящем полете, и Томас чувствовал сейчас кровное родство с этими птицами.
Через
Фредерик Керзон (1899–1973) – английский композитор.
