свободна! И Нед со всех ног припустил к лекарю, по пути обдумывая, как будет возвращаться назад. То, что идти через мост теперь нельзя – это само собой ясно. Парни будут его ждать, и возможно – не с голыми руками.
Нед был ошеломлен своим поведением – никогда еще он не вступал в драку с свободными, он вообще практически никогда не дрался. И тем более странным было то, что он делал это с таким знанием, как будто для него запустить стозусановым парнем в реку – обычное дело. Его тело само по себе делало то, что он не умел, чему его никогда не учили. И снова мысль – котел! Да котел ли это вообще?!
Фонарь в окне не горел – лекарь уже, видать, лег спать. Но Неду на это было плевать: он или лекарь – кто дороже? Получать наказание за неисполнение приказа совсем ни к чему.
И тут Нед задумался – а может, и правда, пора бежать? Ну какого демона он сидит в этом глухом углу, терпит унижения и побои, когда там, за околицей, весь мир?
Эта мысль всколыхнула его так, что парень простоял минут пять, обдумывая, обсасывая ее со всех сторон. Не придя ни к какому выводу, несколько раз ударил кулаком по раме окна, собранного из небольших кусочков стекла. На большие стекла денег хватало только у богачей. Лекарь в захолустной деревеньке никак не мог считаться богатым – деревенские обращались к нему только на последнем издыхании, и то норовили полечиться в долг, а если и были у них деньги – торговались за каждый медяк как сумасшедшие.
– Кто там? – хриплым со сна голосом крикнул лекарь, и Нед услышал его мысли: «Кого-то принесло, демоны бы вас побрали… Опять небось подыхает кто-то, нищеброды проклятые! Лезть лезут, а денег не дождешься. Скоро жрать нечего будет, твари жадные!»
– Это Нед, от Бранка. Там раб животом занемог, и хозяин послал меня за вами. Только сказал, чтоб вы шли быстрее, а то если Антур помрет – ни медяка не получите. А еще сказал, чтобы не рассчитывали на щедрую оплату, ваши порошки как будто золотом пересыпаны.
«Твари! Чтобы вы все передохли! Мои порошки золотые? Да я по самой меньшей ставке беру, почти в убыток! Проклятые нищеброды!»
Голос лекаря был сухим и скучным, и только через несколько секунд Нед понял, что это не слова, а мысли мужчины.
Вообще-то Нед уже потихоньку начал отличать то, что думают люди, от того, что они говорят – мысли были сухими, скучными, несмотря на горячность, с которой они «произносились». То есть ясно было, что автор мыслей переживает, что он говорит с сердцем, но слышались эти «слова» как сухие, бесцветные фразы. Слова вслух, наоборот, были окрашены оттенками произношения, кроме того, их тон был выше или ниже, тогда как мысли слышались с одинаковой громкостью, как речь человека, говорящего в полный голос почти у самого уха. Громко, в общем.
Да, кроме того, Нед обнаружил, что может слушать мысли всех вокруг на пять сантов, но если сосредоточится – одного человека услышит на гораздо большем расстоянии. Но только одного. Остальные сразу замолкают, даже те, кто стоит рядом. Это он выяснил тогда, когда шел через деревню к дому и от нечего делать экспериментировал
