А если песчинок – бесконечное множество, ведь они могут быть не только на нашей планете? Тогда две одинаковые песчинки – реальность. И три, и четыре… Математика – прагматичная наука. Она ответит еще более безапеляционно: в бесконечном ряду объектов – бесконечно и количество абсолютно идентичных.
Иными словами: самое невероятное на наш обывательский взгляд – очень даже вероятно и реально в бесконечной Вселенной.
Вариант второй.
Автор, столкнувшийся раз с неукладывающимися в голове вещами, скорее предпочтёт выдать их за художественный вымысел, лишь бы не подвергнуться риску быть высмеянным скептиками или стать лабораторным объектом параноидальных исследований и дотошных охотников за сенсациями.
Глава 1
В «Перемычке» между мирами в наши дни
Сумеречное свечение. Просторное помещение с тающими в сумраке дальними участками полуовальной, а точнее грушевидной комнаты.
Два существа, очень похожие на людей, но всё же с некоторыми едва уловимыми отличиями от них занимают полу-лежачее положение в функциональных креслах, которые будто обнимают, обволакивают тела. Кистей рук, лежащих на некоем подобии подлокотников, не видно, они будто погружены в выдающиеся из «кресел» выросты в виде не то высоких перчаток, не то варежек. Головы окутаны золотистой полупрозрачной дымкой в виде шлема. Со стороны могло бы поначалу показаться, что «люди» спят. Однако подрагивание кистей рук в «перчатках» и слабое мерцание дымки в районе лица и особенно глаз говорят о том, что идет сосредоточенная работа.
Периодически в непосредственной близости от «тел» то и дело материализуются предметы. Различные по форме, конструкции, цвету. От маленьких с горошину, до средних с футбольный мяч и, наконец, до больших, размером со скутер или мотоцикл. Именно сейчас возник «скутер». Один из «людей» встал, дымка вокруг его головы словно развеялась от движения встающего с кресла тела и исчезла. «Человек» пересел за «скутер» и положил руки на нечто подобное рулю. Колес у дьявольской машины не было. Вместо них подрагивало студенистое облако-подушка, не касающееся пола. «Человек» со всей этой конструкцией еле заметно покачивался в воздухе, некоторое время, секунд тридцать парил над полом и вдруг внезапно исчез. Беззвучно и бесследно.
Второй оставался на своем «рабочем месте». Предметы продолжали хаотично возникать и исчезать в самых разных участках пространства, окружающего «человека». На несколько секунд материализовалась человеческая голова, глаза были открыты, губы беззвучно шевелились как во время речи, выражение лица было спокойным и даже беспечным. За мгновение перед исчезновением рядом с головой мелькнула рука, будто человек собирался помахать невидимому собеседнику или отдать честь… На смену голове, «отдающей честь», в некотором отдалении в воздухе появилась небольшая птичка, похожая на воробья, пролетела с метр и также исчезла.
Остальные предметы были неодушевленными: напоминали цилиндры, шары, пакеты, стержни, рулоны, книги, прозрачные бесформенные кульки, пакеты, комки смятой бумаги, разноцветные гирлянды, бусы, конфетти, опадающие с дерева листья…
Когда этот «полтергейст» закончился, «человек», коренастый, атлетически сложенный, без единого волоса на голове, встал с «кресла», золотистая дымка исчезла. Можно было теперь рассмотреть его одежду. Скорее это было некое облачение из складчатого в некоторых местах, телесного цвета материала, без швов. Оно не то чтобы облегало тело, а скорее мягко окутывало его с ног до шеи, оставляя свободными только голову и кисти рук. Там, где этот «покров» должен был обрываться, не было видно его границ, края словно заворачивались внутрь и срастались с кожей. Похоже на естественный кокон, как производное самого тела, его дополнительная оболочка. «Человек» двинулся вглубь комнаты. Движения его были неторопливыми, плавными и грациозными, казалось, он ступает не по твердой поверхности, а по мягкому ковру с длинным ворсом. Но ступни никуда не проваливались, пол на вид был именно полом, гладким, немного даже блестящим и твердым. Никаких узоров или деталей конструкции пола не было. Просто сплошная гладкая поверхность темно-серого цвета, плавно переходящая в стены. Стены, видимо, были из того же материала, но фактура несколько иная: поверхность матовая, цвет – светло-серый.
Сумеречный свет исходил от стен. Они светились равномерно по всей высоте. Однако в районе расположения кресел, а они находились в сужающейся части грушевидного помещения, свет был более ярким.
«Человек» прошел в большую, условно назовем ее «зальной», часть помещения, где стены еле фосфоресцировали. Здесь было совершенно пусто. Потолков не было видно, вероятно материал, из которого он был сотворен, полностью поглощал свет, проще говоря был черным. Хозяин помещения подошел к некоему подобию большого окна, но то было скорее углубление в стене арочной формы в рост человека. Прикоснулся ладонью к «окну» и оно вспыхнуло слепящим глаза солнечным светом. «Человек» несколько подался назад, и ничуть не щурясь,
