странный…«За разговорами – печаль…»
За разговорами – печаль,
Возврат к поруганному веку,
Воспоминания уплывают вдаль,
Как тень, похожая на человека.
Как ясно и туманно,
Находят люди тысячу слов,
Чтоб казаться филигранно,
В добропорядочности скотов.
Уныло скажет «откровенность»,
В ужимках прежнего кино,
Что всё – вранье, в смысле верность,
И Авель Каина простил давно.
Назад, в пересудных разговорах,
Стремясь очистить копоть дня,
Я так довольствовался в спорах,
Что Бог, по-прежнему, хранит меня…
«Я перевернут весь в пространстве…»
Я перевернут весь в пространстве
И вижу все, во все вхожу.
Я – мертвый Дик, я – птица в трансе,
Я – в безвременность лечу.
Я – полонез оконных рам,
Бемолем я застрял, сквозя,
В осколках стекол, в юбках дам,
Избытком времени разя.
Не убежал причинный камень
С пращи излюбленно летя,
Причина есть, и есть пергамент,
И тайна есть, и есть дитя.
Не отдалился черный демон,
Он лишь сейчас ушел в туман,
Безмолвен лес, безмолвен Неман
И затаившийся обман.
Осколки глаз и дрызг страстей,
Заполненный весенний сад,
Услада есть, но есть ни к ней –
Изменник будет очень рад.
Не удержать скупые руки,
Что засаднились на ветру,
Что мы творим в моменты скуки? –
Из замка в лес копать нору?
Я весь погряз в избытках речи
И несуразность вижу дня,
И для ста клинков, для дикой сечи
Законы вольности храня.
Добезумствовать не буду…
Раздели день, одели тень…
В кафтан, ботфорты и треуху,
Разбив надежду об плетень.
Раскрепощенно вижу муки,
Извилин стыд и сердца стук;
Я знаю кто придумал звуки
От «до» до «си», сжимая лук.
Догоревать поможет скука,
Набившись в рот, зевотой дня,
И на бегу борзая сука
Лису иль зайца затравя.
Когда проникнутым романсом
Ты душу греешь, трепеща,
Надежда есть и добрым шансом
Звезда взойдет, всех нас любя…
«Я сравнивал мазки на картине…»
Я сравнивал мазки на картине
И узоры в морозном окне,
В полуночном, истерзанном мире
В мысленной страсти, зовущей к тебе.
Накануне проснулся послушно,
Где и как, осознать не могу,
Век, в котором мне душно,
Изогнулся, продолжив войну.
А вокруг, в приседанье, все лица
Изумленно, на грани живут,
Где же краски весёлого ситца,
Где же в «сказах» воспетый уют?
И поймав «мажор» настроения,
Я прищурясь на небо
