оскал. Тонкие нити слюны тянутся с подбородка. Гиены.
В первый момент казалось, будто они держатся за руки, но, приглядевшись, я поняла, что даже при желании, они не сумели бы отпустить друг друга. Их покрытые рыжей шерстью руки срослись, как срастаются сиамские близнецы в утробе.
Гиены одинаково скалились, жёлтые клыки ярко выделялись на фоне красной пасти. От одного их вида у меня во рту пересохло от страха.
Оттесняя меня к тупику, Гиены синхронно шагнули вперёд. Свет от фонаря упал на их морды – мокрые от дождя и совершенно одинаковые во всём, кроме цвета глаз. У монстра слева они были кроваво-красные, а у другого – голубые, словно лёд.
Я отступала. Всего четыре шага и спина упёрлась в шершавую, кирпичную стену. Горло сдавил приступ тошноты. Вонь была такой, словно на меня наседали гниющие трупы. И бежать от них было некуда.
– Что вам нужно?! – крикнула я. Голос сорвался, меня трясло от страха. Моя лиса скулила, испуганно втягивая носом воздух.
Гиены захихикали. Цепи на шеях подпрыгивали в такт. Громыхнула молния, освещая перекошенные весельем морды.
– Кис-кис-кис, – позвал красноглазый, поманив пальцем. – Не бойся лисичка, больно не будет.
– Ну не-ет, Жак, ты опять всё перепутал! – сказал второй. – “Кис-кис” – это про кошек. А здесь лиса.
– И как же по-твоему подзывают лис? – спросил Жак, ухмыляясь во весь рот.
– Никак. Их просто загоняют в угол и потрошат.
– Точно! И как бы я без тебя жил, Нильс?
– Очень скучно.
Чувствуя, как пугливо колотится сердце, я крикнула:
– Я вам ничего не… не сделала! Дайте мне уйти! Если вам нужны деньги, я найду.
Гиены загоготали пуще прежнего, так, словно ничего забавнее в жизни не слышали. Я лихорадочно пыталась придумать, как сбежать, но путь был один – за спинами монстров. А они вряд ли меня пропустят. Как назло, ни в одном окне, что выходило на улочку, не горел свет.
“Может, эти Гиены ничего такого и не хотят? Может, опасность мне только чудится?!” – думала я, вжимаясь в кирпичную кладку и мечтая, чтобы меня оставили в покое.
Но чуда не произошло.
Гиены приблизились, перекрывая своими тушами свет. Тот, что был красноглазым, до синяков сжал моё плечо и грубо отволок от стены. Второй схватил за лисьи уши и резко поднял в воздух, перехватил за загривок, довольно захихикал:
– Смотри-ка, Жак. Всё как обещали. Беленькая, свеженькая. Должна быть вкусной. Даже глаза ещё не до конца скинули бельмо. Ну что, белоснежка, поиграем? – он тряхнул меня за шкирку так сильно, что тело пронзила судорога. Я взвыла и со всей силы ударила мучителя в бок когтистыми лисьими лапами.
Меня встряхнули снова, куда жёстче прежнего. На сей раз насмешки в голосе не было:
– Успокойся, сука. Хуже будет.
– Отпустите… – взмолилась я, и тут же, получив кулаком под дых, захрипела от боли.
Гиены
