сердилась мама на котят, – как можно царапать того, кто вас кормит. Сёмушка, прекрати носить им еду, пусть поголодают!
Сёма не соглашался, и мама с затаенной гордостью рассказывала знакомым о большой любви ее сына к животным.
После восьмого класса Сёма поступил в строительный техникум.
Его будущая специальность называлась «Технолог по производству бетонных конструкций». Вы спросите, как пятнадцатилетний мальчик выбирает такую профессию? Неужели он мечтает о ней с детства, в четыре года просит отца принести немного бетона и арматуры для игр, а в девять убегает из дома на ближайшую стройку?
На самом деле Сёма поступал на «гражданское строительство», но не прошел по баллам. Неудавшихся строителей автоматически записали в бетонщики. Сёма не расстроился – ему было абсолютно все равно куда поступать. Если бы в том году евреев принимали на дрессировщиков обезьян, он стал бы дрессировщиком, в кулинарный техникум – поваром, в музыкальное училище – дирижером. Но там, наверху, его жизнь спланировали определенным образом; и хоть вейся ужом, стелись периной или бейся об лед, тщетны усилия и напрасен труд. Какие испытания записали на твоей странице – те и получишь.
Главное испытание училось вместе с Сёмой в одной группе, но до последнего курса не давало о себе знать. Звалось оно Лукрецией и носило облик простенькой девчушки из молдавской глубинки. Примечательного в ней ничего не было: прямые серые волосы, плоское личико с россыпью красных прыщиков на лбу и подбородке, мелкие неровные зубы. Сидела она все годы где-то посередине аудитории, старательно записывала лекции в общую тетрадь, а в перерывах там же, за столом, тихонько, словно мышка, съедала принесенные из общежития бутерброды. На одной из вечеринок Сёма напился как последняя грязь и, плохо соображая, что делает, потащил Лукрецию подышать свежим воздухом. Объект был выбран случайно, насколько можно допустить, что случайность не есть высшая мера хитроумно замаскированной предопределенности. Воздух действительно оказался очень свежим, они гуляли до утра, и перед самым рассветом Лукреция перестала сопротивляться Сёминым притязаниям.
Перспектива чувственности, распростертая перед ним в виде покорного тела, ошеломила Сёму. Это оказалось куда оглушительней, чем забавы с котами. Он стал приходить к ней в общежитие раз в три дня, потом через день, потом каждый вечер.
– Женюсь, – объявил Сёма родителям перед защитой диплома, – и никаких гвоздей.
– Дурак, – констатировал попугай, нервно бегая по жердочке, – Соломон – дурак.
Реакция родителей оказалась более сдержанной. Мама, узнав национальность будущей невестки, упала в обморок, а папа молча стал выдергивать ремень из широких штанин.
– Любовь, говоришь, – мрачно повторял он, выплевывая каждую букву изо рта, словно отвратительное насекомое, – сейчас ты узнаешь, что такое родительская любовь…
Когда
