нашу способность принимать решения и строить умозаключения, начиная с ее фундамента, с тех кирпичиков, из которых состоит наш разум.
Противопоставляя умение видеть умению замечать, Холмс на самом деле объясняет Ватсону, что ни в коем случае не следует принимать бездумность за вдумчивость, путать пассивный подход с активной вовлеченностью. Наше зрение работает автоматически: этот поток сенсорной информации не требует никаких усилий с нашей стороны, нам остается разве что держать глаза открытыми. И мы видим, не задумываясь, вбираем бесчисленные элементы окружающего мира, не удостаивая увиденное необходимой обработки мозгом. Порой мы даже не отдаем себе отчета в том, что оказывается у нас прямо перед глазами. Чтобы что-нибудь заметить, надо сосредоточить внимание. Для этого нужно от пассивного впитывания информации перейти к ее активному восприятию. То есть осознанно в него включиться. Это относится не только к зрению, но и ко всем чувствам, ко всей входящей информации и к каждой мысли.
Мы слишком часто относимся к собственному разуму на удивление бездумно. Мы плывем по течению, не подозревая, сколь многое упускаем в собственном мыслительном процессе, и даже не догадываемся, насколько бы выиграли, уделив некоторое время тому, чтобы понять его и осмыслить. Как Ватсон, мы шагаем по одной и той же лестнице десятки, сотни, тысячи раз, по несколько раз на дню, но не пытаемся запомнить даже простейших особенностей этой лестницы (я не удивилась бы, спроси Холмс не про количество ступенек, а про их цвет и обнаружь, что даже эта подробность осталась не замеченной Ватсоном).
Дело не в том, что мы неспособны к запоминанию: просто мы сами предпочитаем не делать этого. Вспомните детство. Если бы я попросила вас рассказать об улице, на которой вы выросли, вполне вероятно, вы припомнили бы массу деталей: цвет домов, причуды соседей. Запахи в разное время года. Как выглядела улица в разное время суток. Места, где вы играли и где проходили. И где остерегались ходить. Ручаюсь, рассказ затянулся бы на целые часы.
В детстве мы на редкость восприимчивы. Мы впитываем и обрабатываем информацию с быстротой, о которой в дальнейшем не можем и мечтать. Новые виды, новые звуки и запахи, новые люди, эмоции, впечатления: мы познаем наш мир и его возможности. Все вокруг новое, все интересное, все возбуждает любопытство. Вот как раз в силу этой новизны всего, что нас окружает, мы чутки и настороженны, мы сосредоточенны и ничего не упускаем. Более того, благодаря мотивированности и вовлеченности (двум качествам, к которым мы еще не раз вернемся) мы не просто воспринимаем мир полнее, чем будем это делать позже, но и запасаем информацию впрок. Кто знает, что и когда может пригодиться?
По мере взросления наша пресыщенность растет в геометрической прогрессии. Там мы уже были, это мы уже проходили, этому незачем уделять внимание, и разве это мне хоть когда-нибудь понадобится? Не успев опомниться, мы утрачиваем присущую нам от природы внимательность, увлеченность
