комнаты, заправленная тёмно-бордовым шёлковым бельём. При виде этого символа постельных утех Алёна опять затрепетала от страха.
– В душ пойдём вместе? – спросил Герман, внимательно и чуть сочувственно глядя на её взволнованное лицо.
– Нет… Если можно, я одна…
– Можно, конечно. Алёна, у нас всё будет хорошо, поверь мне. – Ему хотелось, чтобы она расслабилась, пока же выглядела так, словно пришла на казнь, а не на добровольное свидание с целью получить удовольствие определённого рода.
Она опять лишь кивнула, закрылась в ванной. Раздался шум воды. Расспрашивать друг друга об обстоятельствах, которые привели едва знакомых людей в одну постель, было не принято. И он никогда не интересовался этим у своих партнёрш, как никогда не рассказывал о себе. Никогда не встречался дважды с одной и той же женщиной. Словно случайные попутчики, сошедшие потом каждый на своей остановке. Удобно.
Вода перестала литься. Но Алёна не выходила.
– Если ты стесняешься, я выключу в комнате свет.
– Да, выключи, пожалуйста…
Он щёлкнул выключателем, улыбнулся про себя.
– Всё, можешь выходить. Я ушёл на кухню и не подсматриваю.
Герман услышал её быстрые лёгкие шаги. Чуть выждав, сам пошёл в душ. Тело уже было в предвкушении, кровь пульсировала толчками, опаляя жаром внутренности. Из ванной он сразу вышел нагим. Он пока не придумал, как ему с ней, такой робкой, действовать: волевым напором или нежной прелюдией. Алёна стояла возле кровати, Герман разглядел в темноте её белеющий стройный силуэт, видимо, она не решалась лечь. От неё исходили такие сильные волны страха перед тем, что должно произойти, что тут же смыли все его «стратегии и тактики», захлестнуло желание скорее заключить её в объятия, убрать сомнения, доставить радость.
Он подошёл, одновременно ласково и требовательно развернул её за плечи к себе, прильнул к губам – они показались ему очень вкусными, так что он задержался на поцелуе, правой рукой обняв её за спину, левой обхватив грудь, сжимая осторожно, чтобы не причинить боли, наслаждаясь мягкой тяжестью. Алёна затрепетала в его руках. Пока не обнимала в ответ, но уже подчинялась его воле. Герман чуть навалился на неё, вынуждая лечь. Как только она оказалась под ним, второй рукой сжал другую грудь, по очереди лаская языком и губами напрягшиеся соски, слегка покусывая их, чувствуя, как дрожь страха в её теле превращается в дрожь страсти, спустился ниже, проводя нежными поцелуями полоску от ложбинки на груди до заветного треугольника, задержавшись на аккуратном углублении пупка, опалив его дыханием и горячим языком, с удовольствием ощущая, как всё больше выгибается под ним её тело, как плотнее прижимаются руки к его спине, как бёдрами она непроизвольно пытается удержать его твёрдую, донельзя возбуждённую плоть, и пока намеренно игнорируя эти её попытки. Коснулся языком трепетного пульсирующего бугорка, стал дразнить, сжимать губами, испытывая невероятное блаженство от чувственных судорог, которые пронзали её тело. Лишь когда понял по её нарастающему стону,
