шей мне срок, машинки зингера иголочка сломалась…
Они миновали большой перекрёсток и пост ГАИ.
Всех понятых, по-олу блатных, да и тебя бля мусор, я в гробу видала, – продолжал свою дивную историю голос из колонок.
Гендальев думал о предстоящем визите в областной суд. Странно, ведь областной суд занимал верхнюю ступень судейской иерархии в регионе. А дело Куропаткиных пока ещё рассматривалось лишь в районном. То есть дело, конечно, наверняка попадёт позже и в областной, но это уже будет следующая инстанция и рассмотрение там будет в порядке обжалования, когда проигравшая сторона подаст апелляцию.
Ну да ни его ума это дело, начальству виднее.
Чтоб кандражка долбанула прокурора подлеца, – заявила дрянь из проигрывателя.
Они выехали на центральную площадь, посредине которой возвышался большой, испачканный птичьим помётом, памятник. Квадратом, напротив друг друга стояли здания областной администрации, полиции, ФСБ и областного суда.
Проехав немного дальше, Полуоткатов встал на обочине дороги и включил аварийные сигналы. Парковочное место искать было некогда. Время не ждёт.
– Так ещё раз, Витя, – сказал он. – «Здравствуйте, Вениамин Рустамович», «до свиданья Вениамин Рустамович», всё запомнил?
– Да, Семён Вадимович!
– Хорошо и вот ещё что. В какой-то момент в кабинет зайдёт помощник судьи, запомни, как он выглядит, тебе завтра надо будет с ним встретиться.
Сказав это, Полуоткатов взял с заднего сиденья красивый кожаный портфель и открыл дверь.
– Это оставь, – брезгливо указал он на жалкий портфельчик Гендальева. – Паспорт только возьми для вратаря.
Гендальев послушно вытащил из портфеля паспорт и сунул во внутренний карман куртки. Вратарями Полуоткатов называл судебных приставов, проверяющих на входе документы. Вероятно, за их задачу сторожить «ворота». Подошло бы, наверное, больше привратник, хотя… Привратники стояли на воротах в замок, в твердыню. А здание суда вряд ли подходило под характеристику «твердыня», ведь твёрдого здесь ничего не было, одни лишь раздутые эго маленьких людей, ежедневно компенсирующих дозы полученного от своих властелинов унижения на тех, кто в данный момент от них зависел.
Полуоткатов раскрыл над головой большой чёрный зонт и быстрым шагом направился к зданию. Гендальев семенил рядом.
Зайдя в суд, он, не здороваясь, показал приставу удостоверение. Что это было за удостоверение, Гендальев не знал, но у него такого не было, и он привычным движением раскрыл свой паспорт.
– Он со мной, – заявил Полуоткатов и судебный пристав не стал вчитываться в документ.
– Проходите, – сказал «вратарь».
Здесь всё было гораздо богаче, нежели в убогом арбитражном суде. На полу стоптанные, но всё ещё красные, ковровые дорожки, хорошо работала вентиляция. Кабинеты судей отгораживали массивные деревянные двери. (Может всё-таки замок?)
Полуоткатов
