считает родинку своей «изюминкой» и ни за что с ней не расстанется… И еще глупее подозревать, что Распопов изменил Вере из-за того, что ему надоело глядеть на эту родинку. Хотя кто знает, жизнь состоит из мелочей, странных совпадений, и даже самый «нормальный» человек может легко зациклиться на какой-нибудь ерунде, если она маячит перед ним с утра до вечера.
А еще, глядя на родинку подруги, Лиля думала о своем муже, о том, как тот, наверное, уже вернулся с работы и опять не нашел жену дома. С Викой она тоже почти не общалась, с родной дочерью. Еще Лиля думала о работе – надо в ближайшее время сдать Чащину готовый синопсис (план будущего сценария), а они с Евгением еще не весь сюжет продумали.
Время, драгоценное время утекало сквозь пальцы, и повернуть его вспять – невозможно. Каждый день – единственный в своем роде, уникальный. И вот он опять потерян.
Но как бросить Веру? Как можно уйти сейчас, бросив на прощание равнодушное, холодное «мне некогда»…
Лиля сидела на диване, напротив рыдающей подруги, и кивала. Да, да… Это ужасно… Да, это кошмар. Второй неудачный брак. Пятнадцать лет семейной жизни (с Распоповым) – тоже коту под хвост… Сорок два года (Вере)! Счастья нет и не будет!
А еще краем сознания Лиля думала о Евгении. Как он говорит, слушает, кивает. Касается ее руки. Улыбается.
Он ведь очень красивый. Тонкий и томный, чуть смуглый, с длинным тонким носом – восточный принц. Абсолютно европеизированный, в котором ничего почти не осталось восточного, даже имя русское, и лишь наметанный глаз угадывает в изгибе его бровей намек на ориентальный орнамент. А еще Евгений – человек, который понимает ее, который и есть отражение ее, Лили.
Он ведь думает так же, как она.
Они смеются одним и тем же шуткам.
Им безумно интересно друг с другом.
Нет-нет, никакая это не любовь, это другое – удивительное совпадение ума и души.
Весь вечер Евгений провозился с сыном, Ленечкой, – забрал его из сада, потом гулял с ним долго во дворе, кормил ужином… Сын обожал отца, во всем его слушался и старался подражать в каждом жесте. Лучшим комплиментом от окружающих для Лени было – «ты как папа».
Застенчивый, стеснительный, сын сторонился сверстников, считая время, проведенное с отцом, самым интересным. Они даже ссорились редко. Нет, бывало, конечно, – когда Евгений, пытаясь воспитывать Леню, становился строгим и требовательным. В этих случаях Леня горько рыдал, и таким отчаянием веяло от мальчика, что строгость ломалась на корню.
Стоило только слезам появиться на глазах Лени, как Евгений чувствовал себя негодяем и мгновенно заканчивал «воспитание». Да и зачем оно, если Леня и без того слушался.
С удивлением Евгений наблюдал за отношениями других отцов и сыновей. В чужих семьях дети и родители ссорились, испытывали злость, даже ненависть друг к другу. Нередки были и наказания, унижения, битье, оскорбления со стороны отцов… А сыновья отвечали ненавистью и раздражением.
Как люди
