Хейдин не заметил, как в коровник вошел Феррин, конюший графа.
– Мастер Хейдин, – конюший не стал тратить времени на приветствия, – велено тебе немедленно явиться к графу.
– Юный граф вернулся? – Хейдин почему-то подумал о сыне графа, но Феррин покачал головой.
– Велено тебя найти, – сказал он. – Приехал какой-то знатный господин, хочет тебя видеть.
Хейдин распустил учеников, которые с устрашающим ревом рассыпались по улице, потрясая деревянными мечами, завернул оружие в рогожу, перевязал ремнями и, взвалив тяжелый сверток на плечо, пошел за Феррином. Пока они шли от коровника до замка, Хейдин пытался расспросить конюшего о загадочном госте, но Феррин сам ничего толком не знал.
– По виду южанин, – только и сказал он. – Смуглый такой, чернявый, а глаза синие. Конь у него на заглядение.
– Смуглый чернявый южанин? – Хейдин задумался, вспоминая, кто из его знакомых подходит под это описание. – И молодой? Вот притча какая, клянусь пряжей Атты!
– Может, у тебя, парень, была интрижка с какой-нибудь смуглянкой в Сабее или Азоре? – усмехнулся Феррин. – Парень-то этот по возрасту в сыновья тебе годится.
Они прошли под аркой ворот мимо крестьян, разложивших прямо на земле принесенные на продажу овощи, фрукты, мотки пряжи и прочий товар, миновали залитый солнцем двор замка и направились к жилой башне. Хейдин заметил привязанного к коновязи жеребца задолго до того, как Феррин обратил на него внимание ортландца. Конь и впрямь был чудесный; на диво сложенный, с тонкими, как камыш, ногами, ладоней пятнадцати в холке, с белой роскошной гривой, заплетенной в косички и огненными глазами. Да и седло со сбруей были достойны коня; Хейдин узнал великолепную работу азорийских шорников. Такой роскоши в Виане не видели давно, и Хейдин ощутил непонятное волнение. Кем бы ни был загадочный гость графа, видно было, что это непростой воин.
Граф и его гость были в трапезной. Слуга как раз наливал им вино, когда вошел Хейдин.
– Вот и наш ортландец! – сказал граф, милостиво кивнув в ответ на поклон Хейдина. – Опять учил мужицких детей мечевой премудрости? Пустое занятие, если не сказать больше.
– Отчего же, милорд, – сказал приезжий, устремив на Хейдина заинтересованный и, как показалось ортландцу, дружелюбный взгляд. – Этой стране нужны воины. Чем раньше юноша начнет учиться военному делу, тем меньше вероятность, что его убьют в первом же бою. Войны, к сожалению, стали привычным делом.
– Я лишь хочу, чтобы дети научились уважать оружие. Меч – спутник честных и благородных людей.
– Ты мастер оружия, верно?
– Всего лишь мой бывший солдат, – ответил за Хейдина граф, – мой мастер оружия скончался три года назад от горячки.
– Но ты, верно, хорошо фехтуешь? – спросил приезжий, не обращая внимания на замечание графа.
– В юности
