на дверь, чтобы увидеть приближение посетителя в коричневом плаще.
Однажды утром она отпросилась у Пепе: сказала, что ей нужно уйти сразу после девяти – в это время как раз появлялся загадочный клиент. Едва он вошел, девушка попрощалась с хозяином, надела куртку и вышла. Но далеко не ушла: стояла в сторонке и ждала, когда посетитель расплатится за завтрак. Если честно, точного плана у нее не было. Ей просто нужно было убедиться, что мужчина не исчезает сразу, переступив порог кафе, что он существует на самом деле, а не только в маленьком мирке Пепе, что, позавтракав, он идет куда-то еще, делает еще что-то, что-то говорит, а не только обменивается традиционными приветствиями с хозяином. Была одна деталь, которая Настю заинтриговала: казалось, гость не замечал ее присутствия. Ни разу не сказал ей ничего, кроме «как всегда» и «спасибо». А другие постоянные посетители мгновенно замечали иностранку, расспрашивали о жизни и общались с ней практически каждый день.
Дверь кафе открылась. Появился посетитель, которого она ждала. Мужчина пошел в Настину сторону. Полы его плаща развевались на ходу, в руке он держал газету. Лицо было непроницаемым, словно каменным. Насте еще раз пришло в голову сравнение с бюстом. Она нырнула в аптеку, чтобы он ее не заметил, а когда незнакомец прошел мимо, выскочила и отправилась следом, боясь упустить его из вида.
Из дневника Насти
Я на небольшом расстоянии двигалась за незнакомцем, боялась упустить и в то же время опасалась, что он меня заметит. Не понимаю, чего боялась, ведь на самом деле я не совершала ничего ужасного. Но всякий раз, когда человек в коричневом плаще останавливался или сворачивал, у меня замирало от страха сердце. Я уже перестала ориентироваться: настолько была сосредоточена на спине неизвестного, что совершенно не представляла, где мы находимся. Я готова была взять такси, если заблужусь, но твердо решила, что узнаю об этом человеке хоть что-нибудь. Любопытство мне несвойственно, поэтому я удивлялась настойчивости, с которой шла за незнакомцем.
Он наконец остановился на тихой улочке, так что пришлось спрятаться за углом. Затаив дыхание, я наблюдала, как человек в коричневом плаще берется за ручку двери подъезда и тянет ее на себя. Голубая дверь на мгновение скрыла от меня неизвестного, а потом закрылась, поглотив его. Я подошла. На двери не было никакой надписи или таблички, не обнаружилось и домофона с фамилиями жильцов, как это часто встречается в Барселоне. Я взялась за ручку двери и потянула ее на себя. Дверь легко открылась. Сразу передо мной начиналась лестница. Я прислушалась. Шаги мужчины раздавались где-то наверху.
Меня будто что-то толкнуло в подъезд. Я вошла, прикрыла за собой дверь и, набравшись решимости, стала подниматься по лестнице. Подъезд оказался обшарпанным, но негрязным. На ступеньках стояли недогоревшие оплавившиеся свечи, некоторые из-за наплывов застывшего воска походили на небольшие сталактиты. Повертев головой, я не обнаружила ни одной лампы. Зато тусклый свет пробивался сквозь узкие оконца. Ночью тут, должно быть, совсем
