он едет в Москву. Он отложил трубку и допивал кофе.
Все, давай, сказал я себе. Попроси его подвезти тебя, Женя. Ничего страшного в этом нет. Если у него есть причина отказать, он откажет, но, скорее всего, согласится. Я встал и сразу вспотел. Голова у меня кружилась. С детства испытываю эту проблему: тяжело даже в очереди место занять, тяжело спросить что-то в окошке «Справка».
– Простите. Я услышал, что вы едете в Москву. Можете меня подбросить?
Парень оглядел меня с ног до головы и сказал:
– Щас я сделаю звонок и скажу.
Он вышел из кафе, а я сел обратно. Прошло минут десять. Я доел и допил. Меня так расслабило после этого преодоления собственной робости, что я не думал ни о чем. Решил, что он уехал, а сам тупил, смотрел полусон. Но он не забыл обо мне, нет. Парень заглянул обратно в кафе, нашел меня взглядом и свистнул:
– Ты где, салага?! Поехали.
Мы ехали в новеньком «Лексусе». Парень специально ездил в Петербург за ним, где купил новенький в какой-то особой американской сборке и теперь перегонял в Новокузнецк.
– Там живешь, что ли? – спросил я.
– Да, знаешь такой город?
– Я из Кемерова.
– Ничего себе! Зема.
Я зиганул и сказал:
– Кузбасс! Кузбасс! – хлопнул четыре раза и через паузу еще два.
Он сказал, что ему надо заехать в Тверь на несколько часов, но он забросит меня на вокзал, оттуда я быстро доеду на электричке до Москвы или, если захочу, на автобусе. А если вдруг возникнет желание сорваться домой, в родную Сибирь, через полстраны, то он может оставить свой номер и назавтра подобрать меня в Москве. Конечно, я испытал романтический трепет, но все-таки отказался. Работа, музыка, книга, Сигита, мир, который я выстраивал в Петербурге и на заливе, – все это не стоило бросать ради порыва прокатиться домой и свалиться папе на голову без денег и определенной цели.
– Нет, к сожалению, есть другие дела. Но спасибо за приглашение.
– Правильно. Скоро опять кризис накроет, работай, пока работается.
Михаил Енотов сильно заболел. Я застал его лежащим под одеялом в полубреду. Альбина как могла ухаживала за ним. Сам я тоже был обессилен и решил, что в понедельник пропущу работу, чтобы успеть записать голос. Я созвонился с Женей и объяснил ему, что приеду во вторник. Сейчас, остаток воскресенья, я подумал просто выпить с Лемом и уже собирался пойти к нему, но Михаил Енотов сказал:
– Лучше позови его сюда.
Альбина спросила, уверен ли он, что это правильно. Ему же нужен покой.
– Пусть лучше Женя прочитает мне «ночных грузчиков».
Пришел Лем, посмотрел на Михаила Енотова и сказал со знанием дела:
– Ему надо молока с маслом! Куриного бульона ему надо. Но он же теперь отказывается – веганом стал.
– Прауд ту би виган! – сказал Михаил Енотов из своего угла.
Приехала Сигита от мамы, и я устроил выставку достижений: начал зачитывать им тексты каждого
