лет гораздо лучше, потому что ты – взрослая, уже получила автомобильные права, живёшь, где хочешь, и можешь делать всё, что хочешь.
– А вот и нет, дурочка, – говорит сестра Бидда. – Мне шестнадцать лет, но у меня нет автомобильных прав, я живу у мамы с папой и совсем не могу делать всё, что хочу.
Фиасоль с состраданием поворачивается к Бидде.
– Ах так, – вздыхает она и смотрит на маму. – А сколько лет тебе?
– Мне четыреста сорок один год, – спокойно отвечает мама.
– Не надо шутить, мама, – говорит Фиасоль. – Так сколько же тебе лет?
– Сорок один год, – отвечает мама. – Ты хочешь, чтобы тебе был сорок один год?
– Нет, – решительно говорит Фиасоль. – Это очень грустно.
– Но зато у тебя будут автомобильные права, ты будешь жить одна, делать всё, что хочешь.
– Нет, мама, если мне будет сорок один год, то я должна буду на своей машине отвозить людей во всякие места, жить в доме с массой других людей и никогда не смогу делать то, что мне нравится.
– Да, – говорит мама, – это верно. А в таком случае разве не лучше всего быть восьмилетней, знать, что тебя отвезут в любое место, жить в доме с другими людьми и делать всё, что хочется, но в разумных пределах?
– Да. Пожалуй, так, – задумчиво говорит Фиасоль.
«В разумных пределах» – эти слова Фиасоль слышит очень часто. Всё, что она делает, должно быть в разумных пределах. Мама прибавляет эти два слова к тому, что сама разрешает, и тогда оно вдруг становится гораздо скучнее, чем было.
– Можно нам в субботу съесть много-много сладкого? Можно мы наедимся кокосовыми пирожными и карамелью до отвала? – спрашивает Фиасоль.
– Конечно, нет, – отвечает мама. – Почему вы вечно клянчите сладкое?
– Значит, в субботу не будет сладкого? – разочарованно спрашивает Фиасоль.
– Посмотрим, – отвечает мама. – Но если вам дадут сладости, то только в разумных пределах.
Вот так она в мгновение ока испортила предвкушение «сладкого дня» этими своими «разумными пределами».
– Можно мы долго-долго не будем ложиться спать, будем играть на улице до часа ночи, потому что сейчас лето? – канючит Фиасоль в один прекрасный июньский вечер.
– Вы можете лечь чуть попозже, чем обычно, но в разумных пределах, – говорит мама и тем самым убивает мечту о том, что можно не спать как угодно долго.
– Можно нам пойти босиком по ручью Грасалейк до самого моря, чтобы сосчитать, сколько туда шагов и сколько километров? – спрашивает Фиасоль.
Мама отвечает теми же любимыми словами:
– Вы можете идти по ручью, но только в разумных пределах, но ни в коем случае не доходить до моря.
Фиасоль слышала много раз о разумных пределах, только не знает размера этих пределов. Это невидимая черта, которую мама проводит, чтобы Фиасоль не подвергала себя опасностям и не наделала глупостей. Откуда восьмилетней Фиасоль знать, где находится эта черта. Мама – как бы страж этих
