мир вокруг замер, а мои мысли понеслись вскачь. Естественно. Именно сегодня я должен был прийти сюда и быть убитым. Существовала достаточно высокая вероятность, что если мне суждено было отправиться к праотцам, то к этому моменту моя смерть уже стала свершившимся фактом. Значит, это может звонить «Т», чтобы узнать, не пора ли опубликовать некрологи.
Я повернулся и заметил, что телефон стоит у окутанной тенями стены возле двери в спальню. Я сразу понял, что возьму трубку. Подойдя к аппарату, подождал, пока он позвонит два или три раза – от двенадцати до восемнадцати секунд, – чтобы сообразить, что скажу: сделаю какое-нибудь остроумное замечание, или это будет изысканное оскорбление, а еще лучше угроза… может быть, стоит прикинуться Мелманом и попытаться что-нибудь выведать… Несмотря на привлекательность первых вариантов, осмотрительность, лишающая жизнь удовольствия, продиктовала мне выбор, и я решил отвечать односложно, сделав вид, что ранен и задыхаюсь. Я поднял трубку, рассчитывая наконец услышать голос «Т» и выяснить, знаю ли я его.
– Алло? – сказал я.
– Ну? Дело сделано? – спросили меня.
Проклятое местоимение. Звонила женщина. Совсем не тот пол, зато вопрос тот самый.
Я тяжело вздохнул:
– Да.
– Что случилось?
– Я ранен, – прохрипел я.
– Серьезно?
– Полагаю. Кроме того… у меня кое-что есть. Лучше приходи… посмотреть.
– Что именно? Нечто принадлежащее ему?
– Да. Не могу говорить. Голова кружится. Приходи.
Я положил трубку и улыбнулся. Отлично сыграно. У меня возникло ощущение, что мне удалось ее обмануть.
Я пересек гостиную, пододвинул один из маленьких столиков с большой пепельницей к стулу, на котором уже сидел сегодня, устроился поудобнее и потянулся за трубкой. Время отдохнуть, вспомнить о пользе терпения, немного подумать.
Через несколько секунд я почувствовал знакомое, почти электрическое покалывание. Я тут же вскочил на ноги и, проклиная собственную глупость и отчаянно озираясь по сторонам, схватил пепельницу, так что окурки засвистели вокруг меня, словно пули.
Там! Перед красным занавесом, возле рояля. Обретая форму…
Я дождался, пока очертания станут более четкими, а потом с силой метнул пепельницу.
В следующее мгновение женщина уже была в комнате – высокая, рыжая, темноглазая, а в руках оружие, напоминающее автоматический пистолет 38-го калибра.
Пепельница ударила ее в живот, и женщина со стоном согнулась пополам.
Я оказался рядом прежде, чем она успела выпрямиться.
Вырвав пистолет, я отшвырнул его в сторону. Потом схватил женщину за запястья, резко развернул и усадил в ближайшее кресло. В левой руке она все еще держала карту. Я выхватил ее. На карте была изображена квартира Мелмана – тем же художником,
