однако такое право действительно существовало.) – Любая женщина имеет на это право, и я прошу дать мне им воспользоваться.
– Ты что же, считаешь, что Престол Амерлин может лично беседовать со всеми, кто приходит в Белую Башню? Уверена, что и другая Айз Седай сумеет тебе помочь. – Слова «Престол Амерлин» и «Айз Седай» звучали в устах Фаолайн так, словно она надеялась грозным значением этих титулов превозмочь упорство назойливой просительницы. – Расскажи, зачем ты пришла. И назови свое имя, чтобы послушница доложила о тебе.
– Меня зовут… Элминдреда. – Мин непроизвольно поежилась. Она терпеть не могла свое настоящее имя, а Амерлин была одной из немногих, кому доводилось его слышать. Хорошо, если она его запомнила. – Я имею право поговорить с Амерлин. И свой вопрос я могу задать только ей. Такое право у меня есть!
– Элминдреда? – Брови принятой изогнулись дугой, а губы подернулись в усмешке. – Вот как? И ты настаиваешь на своем праве. Ну что ж, прекрасно. Я доложу хранительнице летописей, что госпожа Элминдреда желает предстать перед Престолом Амерлин.
Фаолайн выговаривала имя «Элминдреда» так, что Мин захотелось влепить ей хорошую оплеуху, но девушка лишь пробормотала:
– Благодарю тебя.
– Пока не за что. Пройдет время, прежде чем хранительница летописей соблаговолит тебе ответить; надо полагать, немало часов. И конечно же, она сообщит тебе, что задать свой вопрос матери ты сможешь только на следующей публичной аудиенции. Так что наберись терпения, Элминдреда. – Смерив Мин на прощание насмешливой улыбкой, принятая повернулась и ушла.
Стиснув зубы, Мин крепче сжала свои пожитки и отошла к стене между двумя арочными проемами. Больше всего на свете ей хотелось вжаться в стену и слиться с белесой каменной кладкой. «Никому не доверяй и старайся, чтобы тебя не узнали, пока не попадешь к Амерлин», – наставляла ее Морейн, а Морейн была единственной Айз Седай, которой Мин верила. Почти всегда. А уж это был, конечно, добрый совет. Единственное, что ей нужно, это добраться до Амерлин – и тогда все завершится благополучно. Она сможет надеть свою одежду, повидаться с друзьями и уехать. И больше не надо будет прятаться.
Оглядевшись, Мин с облегчением увидела, что Айз Седай ушли. Три Айз Седай, обреченные умереть в один день. Это немыслимо, такого просто не могло быть, и все же это неизбежно. Мин знала: что бы она ни говорила и ни делала, ничего не изменится, но она обязана рассказать обо всем Амерлин. Возможно, это известие окажется не менее важным, чем те новости, которые просила сообщить Морейн, хотя в такое трудно поверить.
Между тем на смену ушедшим у входа в зал появилась еще одна Айз Седай. Мин подняла глаза, и ей показалось, что перед лицом женщины возникла решетка. Девушка вновь уставилась в каменный пол. Она хорошо знала эту сестру, наставницу послушниц Шириам, но отвела глаза не только из опасения быть узнанной. В тот миг, когда взгляд ее упал на цветущее лицо
