спрашивает он, выпучив глаза.
– Нет.
Наконец Эбби поворачивается к нему и указывает рукой на второй этаж.
– Наверх, Джек. Сейчас же.
– Мам…
– Я не шучу – прямо сейчас.
И потом говорит, снова повернувшись ко мне:
– Не приходи сюда. – После чего пытается закрыть дверь, но я успеваю подставить ногу в проем.
– Я хочу его увидеть. Мне это нужно, Эбби. Я хочу просто поговорить.
– А ты думаешь, он хочет говорить с тобой? Ты думаешь, что можешь сказать что-то, чтобы все исправить? Ты хоть знаешь, что ты с ним сделал? Вообще догадываешься?
– Послушай, он не обязан говорить со мной – пусть просто… выслушает. Я хочу… мне нужно кое-что ему сказать.
Она дергает головой, и злость в голосе сменяется раздраженностью.
– Его нет дома.
– А где он?
– Работает.
– В городе?
– На конвенции.
– Где?
Она подозрительно щурит глаза.
– Я тебе не скажу, даже если будет конец света.
И тут против своей воли я смеюсь. Где-то за моей спиной раздается голос Ларсона. Его грубый высокомерный тон исчез.
– Доктор Синклер, мы уже опаздываем из-за этой встречи.
– Ты скажешь ему, что я приходил, Эбби?
– Если ты появишься тут еще раз, я вызову полицию.
И она хлопает дверью так, что звенит стекло.
– Вы все еще хотите перевести их в обитаемую зону? – спрашивает Ларсон, поравнявшись со мной, пока мы идем назад к вертолету.
– Да. Они – моя семья.
13
Эмма
Хотя у меня нет связи с поверхностью, я все равно напишу сообщение, что обнаружила выжившего, сообщу им его местоположение и скажу, что собираюсь его спасти. Сообщение отправится, как только капсула восстановит связь с Землей, к тому моменту у меня самой могут быть заняты руки.
Пристыковать капсулу к обломку МКС – та еще задача. Хорошая новость в том, что шлюз сохранился в целости, а плохая – я генетик, а не пилот, так что мои летчицкие способности далеко не самые лучшие в истории космонавтики. Но меня этому учили, так что постараюсь пристыковаться за три попытки – как на занятиях.
На всем протяжении самой небрежной стыковки, которую видела Международная космическая станция, я смотрю в иллюминатор, и меня пугает то, чего я не вижу: моего товарища по команде. Безусловно, человек в скафандре – если это был он – почувствовал, что стыковка прошла удачно, и со своей стороны заблокировал замок шлюза, чтобы предотвратить рассоединение. Но при этом никто не посмотрел в иллюминатор, не помахал мне рукой и не поприветствовал меня.
Подобные мысли надо гнать прочь. Может, он прижат к стене или без сознания. Найдется тысяча причин, по которой никого не оказалось у зоны стыковки – так я сказала себе, открыв воздушный замок и перелетая внутрь модуля МКС.
Российский
