Но если смотреть на вещи реально, то эти экзотические создания довольно трудно найти. По крайней мере, достойные экземпляры. Я учусь в школе для девочек, и пусть мои сестры-лесбиянки не сочтут это за неуважение, но не имею ни малейшего желания найти среди них свою половинку. Те же редкие мужские экземпляры, которые я все-таки встречаю на своем пути – не родственники и не геи, – обычно либо слишком увлечены своими приставками, чтобы заметить меня, либо думают, что девчонка-подросток должна выглядеть как модель из журнала «Максим» или сексапильный игровой персонаж.
С дедулей тоже все непросто. Много лет назад он владел семейным продуктовым магазином на авеню-А в Ист-Виллидж. Бизнес он продал, но дом оставил. Теперь в этом доме живем мы, а дедушка переместился на четвертый этаж, заняв мансардную студию, которую называет «пентахусом». На цокольном этаже, где когда-то был продуктовый, сейчас располагается суши-ресторан. Дедуля давно уже председательствует в этом районе, превратившемся из рая для малоимущих иммигрантов в анклав яппи. Его знают все. Каждое утро он встречается со своими приятелями в местной итальянской булочной, где эти здоровенные дородные дядечки пьют эспрессо из изящных миниатюрных чашек. Прям «Клан Сопрано» против «Богемы». Ну и так как на дедулю все взирают с нежностью и любовью, они, естественно, приглядывают и за его любимицей – мной: самой младшенькой из его десяти внуков и внучек. Как рассказал мне брат, нескольких пареньков, проявивших ко мне интерес, быстренько «убедили» в том, что я еще слишком мала для свиданий. И все. Меня перестали замечать симпатичные мальчики. Такое ощущение, будто я теперь расхаживаю по району в плаще-невидимке. Серьезная проблема, скажу я вам.
Лэнгстон решил во что бы то ни стало: во-первых, занять меня каким-нибудь делом, чтобы заполучить себе своего Бенни на все Рождество; и во-вторых, отыскать это самое дело в западной части Первой авеню, подальше от защитного колпака дедули. Брат взял последнюю из моих красных записных книжек и вместе с Бенни выдумал задание с подсказками, чтобы найти мне подходящего компаньона. Во всяком случае, так они мне сказали. Придумав крайне сомнительные подсказки! Французский пианизм? Звучит как-то слегка непристойно. «Радости однополого секса»? Да я краснею от одной мысли об этом. Это уж совершенно точно непристойно. «Гламурная пышка – королева выпускного бала»? Умоляю вас! Я бы никогда не прочитала книжку с подобным названием.
Мне казалось, брата никогда еще не посещала идея глупее этой, пока он не сказал, где собирается оставить молескин. В «Стрэнде» – книжном магазине, куда родители в детстве возили нас по воскресеньям и где мы резвились как на своей личной игровой площадке. Более того, Лэнгстон расположил его рядом с моей книгой-талисманом: «Фрэнни и Зуи».
– Если твой идеальный парень существует, – заявил братец, – то найтись он должен возле старых изданий Сэлинджера. С этого и начнем.
Если бы это Рождество было обычным, с родителями и соответствующими празднику
