знакомство не афишируй.
Удачи и отдыха. Твой…» – далее следовала закорючка.
– Ванна цивилизованная, – одобрила Мария и приступила к разборке багажа.
Гуров протянул ей письмо.
– Фраза «надеюсь… и далее» доказывает, – задумчиво, растягивая слова, произнесла Мария, – что писавший либо шутит, извини, очень неуклюже, либо, что скорее всего, положение у него незавидное. Короче, аховое. Ты догадываешься, кто автор?
– В принципе это может быть только Юрка Еланчук, – наморщил лоб Гуров. – Лет пять он служил в нашей разведке. Когда я видел его в последний раз, он уже работал в Интерполе, жил за кордоном. Кажется, в Швейцарии. Что еще? Говорит на нескольких языках. Рафинированный интеллигент.
Мария хмыкнула, но перебивать не стала. Разве переубедишь того, кто считает интеллигентом любого человека, освоившего другой язык, кроме родного. Хотя… Ладно, пусть продолжает, что Гуров и сделал.
– Зачем он обращается ко мне, понятия не имею. Это совсем не в его стиле. Еланчук – человек деликатнейший! – Мария снова хмыкнула. Но Гуров не отреагировал: – Он же прекрасно видит, что я с дамой и явно на отдыхе.
«Дама» Марии определенно польстила. Гуров, похоже, делал успехи. Но… быть только «дамой»! И где? Среди королевской роскоши? «Не дамой, а царицей! И скоро, очень скоро я докажу это всем. Ему, Гурову, – первому, – Мария расхохоталась про себя. – Игра так игра!»
Пока же приходилось изъясняться как обычной российской обывательнице, хотя и в некотором роде «даме».
– Он к тебе и не обращается, – возразила Мария. – Так, шутливая весточка. Но все же удивительно, ведь подобную встречу не запланируешь.
– Не запланируешь, – усмехнулся Гуров, безотчетно удивившись женской проницательности, говоря иначе, интуиции Марии. «Верно, не запланируешь». – Можно, я первым приму душ, пока ты разбираешь свои туалеты?
Не вещи или, еще чище, тряпки, а туалеты! Гуров, несомненно, менялся на глазах.
Мария сияла от радости.
– Конечно, ваше величество! – милостиво разрешила она. И не преминула пустить вслед колкость: – Эгоист!
Гуров стал под душ, задернул штору. Если Юрий пишет записку – факт уже тревожный. Хуже, паршивый. Никогда опытный оперативник не станет без крайней надобности беспокоить коллегу на отдыхе. Слова «надеюсь, не понадобится» – для первоклассников. Если надеешься, то и не пишешь. А коли пишешь, значит, дела у тебя хреновые. Что могло привести сотрудника Интерпола в элитный турецкий отель? Наверняка через Турцию идут наркотики, но ведь не через этот пятизвездочный отель, где, конечно, уйма людей, но каждый из них на виду! Нечего гадать, инициатива у разработчика. Я должен молчать, ждать и не делать лишних движений.
«Шведский стол», ломившийся от изысканных яств и напитков, перечислить какие едва ли возьмется окончивший соответствующий техникум кулинар, мог поразить и не таких гурманов, как Гуров. Но поражало отсутствие пьяных и даже пьяненьких, хотя возможностей здесь – на каждом шагу. Может быть, выражение безотчетного удивления,
