а
вот если бы Генри ещё и учился хорошо, его родители закатили бы праздник по такому поводу.
– А? – услышав обращение к себе, Стефан оживился, и только после этого почувствовал, как в него что-то
пульнули.
– Бумажная атака!
Стефан услышал, как скомканный листок бумаги упал на пол у ножек стула. Подняв «послание», Маевский
развернул и увидел кое-как написанное предложение на клетчатом листочке из тетради. Почерк оказался
неразборчив.
– Это что?
– Записочка! – вновь проговорил Генри, сидя за последней партой. – Получите, распишитесь!
– Эм?.. – пытаясь вникнуть в прочитанное, Стефан оторвал взгляд от строк и осматривался по сторонам.
На самом деле почерк Генри может напомнить почерк врача – также ничего не понятно.
– Не поняла. – Агния всё замечала периферическим зрением, и оторвавшись от чтения параграфа в
учебнике, с интересом посмотрела на Стефана, затем уже на записку.
Стефан придвинул записку к Агнии, думая, что неразборчивый почерк поймёт хотя бы она.
– Нужно быть каким-нибудь археологом, чтобы понять эти иероглифы. – Стефан неудержался от момента, чтобы пустить шутку, держа измятый листок в руках.
Агния цокнула языком, потом беспристрастно взглянула на весёлого Генри, и снова заговорила:
– У одной немецкой овчарки обнаружен приступ дружелюбия к новому объекту, – она выдавила из себя
улыбку. – Не обращай на это внимания.
Стефан, выслушав Агнию, ещё раз посмотрел на записку, и спрятал её в книгу. А потом оглянулся через
плечо, чтобы посмотреть на того самого Генри за последней партой, и улыбнулся ему, чтоб уж не казаться
совсем невежливым. Затем снова повернулся к себе, не отвлекаясь от урока.
Когда занятия подошли к концу, а другие одноклассники почти ушли из класса, Стефан только собирался
захлопнуть учебник, и неожиданно заметил, как чья-то ладонь с шумом опустилась на страницы его книги.
– А? – Маевский, не понимая в чём дело, поднимает глаза, и видит перед собой того самого Генри —
бесконечно шумного типа с искорками веселья в его светлых глазах.
– Хэй, новенький! – Генри со всем своим баловством и любопытством не смог обделить вниманием
Стефана. – Поскольку в нашем классе случилось прибавление, предлагаю в честь этого устроить вечеринку.
Обещаю много алкоголя. Бурбон, шампанское? Вообще, пьёшь?
– Ты извини, но я не употрябляю спиртное вообще. – Стефан привстал со своего места, смутившись. – Да
и вечеринки не по мне, хотя предложение заманчивое. Спасибо.
Генри вопросительно приподнял одну бровь и только потом ответил:
– Наверное, ты просто никогда не был на нормальных вечеринках, – и опять Генри говорит в своей
