Можно приписку сделать к посылке?
– Валяй, пиши от руки, подложим к резолюции, – вновь согласился благожелательный генерал. – После займёмся делом, и так совсем заигрались, хорошо?
– Я мигом, – сообщила я, налаживаясь писать на листке с водяными знаками и невнятным логотипом на обрезе. – Буквально две строчки.
«Отче Валя, тебя прощают» – изобразила я неловкой рукой, взяв из памяти нужную цитату. – «Не будут подавать платок целых три недели…».
– Однако, – сказал генерал, принимая и читая бумажку. – По-простому не можете? Не умеете или не хотите?
– Не получается, так легче, – я внесла пояснения. – Это из Булгакова, на уровне детского сада, он поймёт, что я старалась на совесть и после испытала большое облегчение.
– Ну и ладно, – согласился Олег Петрович, затем предложил с улыбкой другую цитату из того же опуса… – «Таперича, когда этого надоедалу сплавили, давайте откроем дамский магазин». Поехали, Катюша?
2. «Дамский магазин» или размышления на скамье
Лучи солнца, выходя на просвет сквозь багряную лилию, падали на нижнюю ступеньку и частично на пол, рисуя загадочную картинку у моих ног. Я сидела внизу лестницы на широкой скамье, ждала курьера и пыталась предаться размышлениям на заданную тему, однако поминутно сбивалась, солнечная композиция с лилией отвлекала, и темы толпились, мешая друг дружке.
Первым делом занимала вздорная мысль, откуда выйдет курьер. Сверху, минуя лилию, из бункера или против заданных правил, зайдёт с улицы сквозь дверь? В таком случае, кто ему откроет? Как я помнила, ни ручки, ни звонка снаружи не находилось. Наверное, из бункера. Далее то и дело приходили на ум прощальные заметки старшего из Петровичей, он нашёл нужным предупредить, что чужие телефоны у них в зданиях не работают, чтобы я не удивлялась, если вдруг вздумаю позвонить. Зачем бы занятый генерал взялся меня просвещать, интересно было знать? Или он подумал, что сидя без дела на скамейке пока оформят билеты, я замыслю вести беседы по части дальнейших планов, не смогу и стану обвинять контору в ограничении свободы личности?
Хотя курить любезно разрешили и даже подсказали, что за скамьей имеет место пепельница, урна-столбик с частым переплётом для гашения окурков. По всей видимости, широкая скамья у дверей использовалась для выдержки посетителей после внутреннего обращения, им, наверное, требовалось время, чтобы прийти в себя и подвести итоги.
Мне также, если честно признаться, скамейка, предназначенная для размышлений постфактум отнюдь не мешала. Во-первых потому, что генерал Петрович, открыв «дамский магазин» по примеру свиты Воланда в Варьете, обштопал покупательницу в лучших традициях бывшего регента. Придя к нему на сеанс, фигурально выражаясь, в своём лучшем платье, я вышла при экзотическом халате с букетом цветных хризантем и могла ожидать, зная последующие детали романа, что с небольшим временем новый наряд растает напрочь. Собственный продуманный план действий я волшебным образом
