– рулетиков с инжиром, миссис Гупта удалилась в кухню, где горланило реалити-шоу «Бегство в деревню».
– К слову: мой отец в юности познакомился с Ганди, когда тот в тридцать первом году приехал в Лондон, – сказал доктор Гупта, выбирая себе рулетик с инжиром. – Папа тоже оканчивал юридический факультет, но после Ганди. Наша семья была побогаче: в отличие от Ганди, моему отцу хватило средств, чтобы приехать в Англию вместе с женой. Когда папа получил диплом судебного адвоката, родители приняли решение остаться в Соединенном Королевстве. А мои близкие родственники стали жертвами раздела Индии. Нам еще повезло, но оба моих деда с семьями, а также две тетушки были убиты при попытке выехать из Восточной Бенгалии. Их зарезали, – добавил доктор Гупта, – а тетушек перед тем изнасиловали.
– Мои соболезнования. – Страйк не ожидал, что беседа повернет в такое русло: он успел раскрыть блокнот и теперь, занеся ручку, сидел с самым глупым видом.
– Мой отец, – жуя рулетик, задумчиво покивал доктор Гупта, – до конца своих дней мучился угрызениями совести. Он считал, что обязан был либо остаться и защитить их всех, либо погибнуть вместе с ними. Кстати сказать, Марго не желала знать правду о разделе Индии, – сообщил вдруг доктор Гупта. – Естественно, мы все жаждали независимости, но подготовительный этап был организован плохо, из рук вон плохо. Около трех миллионов человек пропали без вести. Изнасилования. Зверства. Расколотые семьи. Были допущены непростительные ошибки. Совершались омерзительные акции. Как-то у нас с Марго разгорелся спор на эту тему. Спор, конечно, дружеский, – улыбнулся он. – Просто Марго романтизировала народные восстания в дальних странах. Она не подходила к цветным насильникам и палачам с той же меркой, что к белым истязателям, которые топили детей иноверцев. По-моему, она разделяла взгляды Сухраварди, который считал, что кровопролития и хаос – не абсолютное зло, если вершатся во имя правого дела. – Задумчиво покивав, доктор Гупта проглотил печенье и добавил: – А ведь не кто иной, как Сухраварди, инспирировал Великую калькуттскую резню. За сутки погибли четыре тысячи человек.
Из уважения Страйк выдержал паузу, нарушаемую только кухонным телевизором. Убедившись, что тема кровавого террора исчерпана, он воспользовался моментом.
– Вы хорошо относились к Марго?
– О да, – улыбнулся Динеш Гупта. – Притом что иногда ее взгляды и убеждения меня поражали. Я родился в традиционной, хотя и европеизированной семье. До того как мы с Марго стали вместе работать в амбулатории, я никогда тесно не общался с самопровозглашенной эмансипированной дамой. Мои друзья по медицинскому факультету, предыдущие партнеры – все были мужчинами.
– А она оказалась феминисткой, да?
– До мозга костей! – с улыбкой подтвердил доктор Гупта. – Поддразнивала меня за мои косные, как ей казалось, воззрения. Марго стремилась всех воспитывать, хотели того окружающие или нет. – У доктора Гупты вырвался тихий смешок. – На добровольных началах вступила в ПАР. В Просветительскую
