что человек жертвовал собой в пользу семьи или нации. И такая жертвенность воспринималась как нечто более ценное, чем эфемерное чувство счастья.
Подтверждением этого служит исследование 2004 года, где бакалавров из США и Китая попросили написать небольшое эссе на тему «Что такое счастье?»[38].
Большинство американских студентов подчеркивали важность счастья как основную цель в жизни, в то время как в работах китайских студентов не было никаких заявлений о счастье. Таким образом, первое, что необходимо подчеркнуть, счастье – цель не самоочевидная, его важность разнится от культуры к культуре.
Второе – иметь счастье в качестве своей жизненной цели может оказаться контрпродуктивным, поскольку уменьшит ощущение счастья, которое у вас уже есть. Эрик Вейнер[39] брал интервью у женщины по имени Синтия для своей книги «География счастья»; в свое время она хотела выбрать место, чтобы осесть там, и для этого взяла карту, чтобы вычислить, где она будет счастливее всего[40]. Она хотела жить там, где богатая история, хороший выбор еды, недалеко от природы, лучше всего вблизи гор. В конце концов она выбрала Эшвилл в Северной Каролине, небольшой город, который, тем не менее, имел богатую историю, был окружен горами и природой. Но когда Вейнер спросил Синтию, считает ли она Эшвилл своим домом, та заколебалась. Эшвилл отвечал многим ее пожеланиям, но все еще, по ее мнению, не был для нее оптимальным. Она продолжала искать. Прожив в Эшвилле три года, она все еще считала его «временным жилищем». Вейнер пишет, что это «проблема со всеми летунами-гедонистами наподобие Синтии и многими из нас, американцами, в нашем бесконечном поиске счастья. Мы можем быть счастливы сейчас, но наступает завтра и с ним новая возможность найти лучшее место и лучшую жизнь. Поэтому другие варианты никогда не убираются далеко. Они остаются на столе. А мы никогда не прикипаем ни к чему основательно». Он продолжает: «Я думаю, что это довольно-таки опасная штука. Мы не сможем полюбить место или человека, если одной ногой мы всегда стоим за порогом»[41].
В своем желании получить наибольшее количество счастья из каждого жизненного обстоятельства люди, которых опрашивал Вейнер, не могли посвятить себя полностью хоть чему-нибудь, отдаться этому, принять на себя обязательства, и в конце концов они теряли способность просто наслаждаться жизнью. И это отнюдь не единственный пример того, как погоня за счастьем может оказаться контрпродуктивной. Психологические исследования показывают не только то, что люди, полностью посвятившие себя достижению максимального уровня личного счастья, в конце концов меньше всего наслаждаются жизнью[42], но также и то, что исключительная концентрация на личном счастье может навредить дружеским связям, которые зачастую и бывают тем самым источником счастья[43]. И наконец, превалирование культурной нормы, что каждый должен быть счастлив, усложняет для нас задачу достойно справляться с неизбежными
Luo Lu & Robin Gilmour, “Culture and Conceptions of Happiness: Individual Oriented and Social Oriented SWB,” Journal of Happiness Studies 5, no. 3 (2004): 269–291.
Эрик Вейнер – американский мыслитель и путешественник. Работал корреспондентом Национального общественного радио.
Eric Weiner, The Geography of Bliss (New York: Hachette Book Group, 2008), 316–318.
Weiner, Geography of Bliss, 318.
Iris B. Mauss, Maya Tamir, Craig L. Anderson & Nicole S. Savino, “Can Seeking Happiness Make People Unhappy? Paradoxical Effects of Valuing Happiness,” Emotion 11, no. 4 (2011): 807–815. See also Maya Tamir & Brett Q. Ford, “Should People Pursue Feelings That Feel Good or Feelings That Do Good? Emotional Preferences and Well-Being,” Emotion 12, no. 5 (2012): 1061–1070.
Iris B. Mauss, Nicole S. Savino, Craig L. Anderson, Max Weisbuch, Maya Tamir & Mark L. Laudenslager, “The Pursuit of Happiness Can Be Lonely,” Emotion 12, no. 5 (2012): 908–912.
