ночь.Смотрел Люцифер ей вослед, не моргая:
«Вот так и закончился этот расспрос…
Сбежала от мужа супруга нагая,
Укрыв чудный стан водопадом волос…»
А вслух произнёс он: «Лилит не злонравна…
Ужели не знаешь, что делать, Адам?
Твоё поведение очень забавно!
Взгляни между ног, что увидишь ты там?
Легко от тебя убежала услада –
Её унесла молодая жена!
Красавицу зря не ласкал ты, как надо –
Прелестнице страстная ласка важна!»
«Зачем ты решил мне рассказывать сказки,
Прекрасный, крылатый и мощный пришлец?
Лилит не нужны были нежные ласки –
О них промолчал в разговоре Отец!»
Не понял Адам речь посланца от Бога,
Направил растерянный взор в небеса:
«Уж больно жена у меня быстронога –
Не смог я вцепиться в её волоса!»
«Адам, ты невинен умом, как травинка,
Не можешь постичь ты любви глубину,
А чтобы была у тебя половинка,
Проси у Отца ты другую жену!»
Лилит
Луна наблюдала с лицом ироничным
За встречей трёх дивных созданий Творца:
«Похоже, не стал человек гармоничным –
Умом не походит Адам на Отца!
Не станет Господь исправлять человека –
Что вышло, то вышло, оставит таким,
Отныне над ним станет плотной опека,
Чтоб он отдавался занятьям мужским!»
Оставил Адама на бреге Денница,
Решив посмотреть за сбежавшей женой,
Опять он вспорхнул над землёй, словно птица,
И вскоре летел над планетой ночной.
А там, за пределами райского сада,
Не видел он зелени трав и цветов,
Ни пастбищ у рек, ни единого стада –
Под крыльями мир оказался суров.
Смотрел Люцифер на звериные игры,
Где слышались рёвы и жалобный стон,
Как рвали оленей жестокие тигры,
И мамонта гнал по степи смилодон.
«Безжалостный мир вне чудесного сада
Был создан родителем в несколько дней.
Теперь надзирать мне за этим всем надо,
Чтоб жизнь на Земле не казалась страшней!»
Расстался он с первым своим впечатленьем –
Чарующий сад – лишь Земли уголок,
Где вовсе не пахнет ничьим истребленьем,
И там не затопчут зелёный росток.
Он думал о рае, божественном чуде,
Летая стремительно, словно болид:
«В нём всё превосходно: и звери и люди…»
И вспомнил о дерзком побеге Лилит:
Вдруг вспыхнуло что-то огнём в Люцифере,
И в том проявилась его доброта:
«Беглянку съедят ненасытные звери –
Для них безразлична её красота!
Но надо признать, что она невиновна,
Хотя и была перед мужем дерзка,
Во вспыхнувшем бунте права, безусловно –
Ведь женщину сделала Божья рука!
Бог,
