А сейчас предлагаю заняться более прозаическими задачами.
– Святые слова! – поддержала Моя Длина. – Пошли к сторожихе.
Они вернулись ко входу в школу. Женька заколотил в дверь рукой и одновременно ногой.
– Ты бы, Женечка, еще лбом постучал, – прыснула Катя.
Впрочем, она волновалась напрасно. Дверь резко открыли. Женька, не успев среагировать, получил по лбу.
– Эй! Осторожно! Больно ведь! – потер ушибленное место ладонью он.
– В другой раз не будешь так колотить, – сурово откликнулась сторожиха.
Это была преклонных лет женщина с крашенными в рыжий цвет волосами. От нее за километр разило табачным дымом. Темыч, который всегда очень заботился о своем здоровье, уверял, что школьная сторожиха отравляет экологическую обстановку в их микрорайоне. Как объяснил однажды ребятам Арсений Владимирович, раньше она работала машинисткой в штабе одного дальнего военного округа. Откуда бывший кадровый офицер Арсений Владимирович, демобилизовавшись и став заместителем директора две тысячи первой школы, и перетащил ее в сторожа.
– Здравствуйте, Екатерина Тимофеевна! – хором приветствовали сторожиху ребята.
– Как хорошо, что вы живы! – выпалил Женька.
– Где наша не пропадала! – ответила Екатерина Тимофеевна.
Затем она принялась шарить по карманам пальто.
– Кончились, – разочарованно проговорила она. Затем, с надеждой глянув на Мою Длину и Пашкова, снова принялась шарить в карманах.
– Угощайтесь, – протянул ей Лешка предусмотрительно купленную как раз для такого случая пачку сигарет.
Школьникова почти синхронно с Лешкой извлекла из сумки большую и нарядную коробку конфет.
– Это вам, Екатерина Тимофеевна.
– Все мне? – явно не верила собственному счастью сторожиха. – И коробка эта огромная?
– Именно, – подтвердила Моя Длина.
– Так сказать, компенсация за моральный ущерб в борьбе с грабителями, – мигом нашелся Пашков.
– Уже, значит, прослышали, – покачала головой сторожиха. – Вот дела… Вообще-то, конечно, мне ничего говорить не велено, – заговорщицки подмигнула ребятам она. – Но вы же свои и вообще почти родные. Пойдемте-ка в школу.
И ласково прижимая к груди конфеты, Екатерина Тимофеевна распахнула свободной рукой дверь. Ребята проскользнули в вестибюль. Екатерина Тимофеевна тут же заперла дверь на замок.
– Живешь, как на Везувии или Этне, – пожаловалась она. – Вот-вот превращусь в какую-нибудь Помпею.
– В наше время запросто, – мрачным голосом подтвердил Темыч.
– Ну жизнь, – продолжала сетовать сторожиха. – Хуже, чем в Штатах.
– Естественно хуже, – вторил ей Темыч. – Там хоть и преступность, зато экономика устоявшаяся.
– Экономику нам сегодня ночью такую устроили! – продолжала
