всяком случае, сейчас я собираюсь наведаться к нему домой, уточнить кое-что.
– Но он будет в магазине.
– К сожалению, да.
Ребус понял ее мысль:
– Зато жена его будет дома?
– Да. Именно на это я и рассчитываю. Может, предложит зайти, побеседуем за чашкой чая. Ужасная история приключилась с Рори, правда? Ну, всякое такое.
– Отлично. Посмотришь, как он живет. Вдруг нам повезет – жена у него окажется разговорчивая. – Ребус кивнул в задумчивости, пожалев, что сам не додумался. – Займись этим, девочка, – сказал он.
И она занялась. Оставшись в кабинете один, он наклонился и поднял с пола очередную папку из дела «Сентрал».
Вскоре взгляд его задержался на странице, где перечислялись все, кто находился в отеле в день пожара. Одна из фамилий его поразила.
Кто бы мог подумать? Ребус встал и надел пиджак. Еще один призрак. И еще один предлог покинуть кабинет.
Призраком оказался Мэтью Вандерхайд.
6
Вид у соседнего с жильем Вандерхайда дома был тот еще. Принадлежал он, вероятно, какому-то националисту со стажем: на воротах шотландский флаг, а на оконных стеклах скотчем приклеены изнутри листки бумаги, очень похожие на тридцатилетней давности воззвания[15]. Из-за них в доме, наверное, всегда темно, впрочем шторы на окнах дома, к которому направлялся Ребус, были вообще наглухо задернуты.
Он позвонил. Пока он ждал, ему вдруг пришло в голову, что Вандерхайд, возможно, умер. Лет ему должно было быть за семьдесят, и, хотя старик казался вполне здоровым, когда они встречались в последний раз, с тех пор прошло уже больше двух лет.
Однажды он консультировался с Вандерхайдом по одному делу. После того как дело закрыли, Ребус время от времени наведывался к Вандерхайду просто так, поболтать. Они жили всего в шести кварталах друг от друга. Но потом у Ребуса закрутился роман с доктором Пейшенс Эйткен, и времени для визитов к Вандерхайду совсем не осталось.
Дверь открылась, и Ребус увидел перед собой Мэтью Вандерхайда. Тот ничуть не изменился. Зеленые темные стекла очков скрывали его слепые глаза, длинные светлые с желтизной волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоснящийся лоб. На нем был костюм из бежевого вельвета и коричневый жилет, из кармана которого торчала цепочка от часов. Он слегка опирался на трость с серебряной рукоятью, ожидая, когда с ним заговорят.
– Здравствуйте, мистер Вандерхайд.
– А-а, инспектор Ребус, а я все думаю, когда же вы ко мне заглянете. Входите-входите.
По тону Вандерхайда можно было подумать, что они расстались недели две назад. Он провел Ребуса по темному коридору в еще более темную гостиную. Ребус видел очертания книжных шкафов, картин, большого камина с полкой, уставленной сувенирами из заграничных путешествий.
– Как видите, инспектор, ничто не изменилось за время вашего отсутствия.
– Рад, что вы хорошо выглядите, сэр.
Вандерхайд словно не услышал этого замечания:
– Чая?
– Нет,
В 1960-е годы, когда в Северном море у берегов Шотландии обнаружились большие запасы нефти, поднялась волна протестов: шотландские националисты считали, что распределение доходов от добычи нефти ущемляет интересы шотландцев.
