Какие?
– От сердца.
Это уже был явный перебор. Не выдержав, Крячко все же расхохотался, переложив в левую руку обе сумки, а правой почесав в затылке.
– Милая, я не инвалид. Ты бы пригляделась ко мне хорошенько.
– Но вы так тяжело вздыхали.
– Возьми у меня одну сумку, и я посмотрю, как будешь выглядеть ты. – Крячко добродушно рассмеялся, задрав на лоб бесцветные брови.
Девушка тоже рассмеялась и удовлетворенно отвернулась, бойко зашагав вперед. Крячко снова последовал за ней. Вскоре они свернули в одну и ту же арку, ведущую во двор его дома, и, уже не обращая на свою сердобольную попутчицу внимания, Крячко погрузился в анализ последнего дела, которое они с Гуровым никак не могли пока распутать. Но едва они оказались во дворе, как на них обрушилась ритмичная монотонная музыка. Она грохотала, как канонада, заставляя дребезжать даже стекла окон.
Во дворе, нагло перегородив дорогу, стояла старенькая «Ауди-100» цвета «металлик». Левое крыло машины было погнуто и замазано автошпаклевкой. Нижняя часть кузова буквально вся была ободрана грубой наждачной бумагой. Все четыре двери распахнуты.
Двое парней, явно навеселе, стояли у машины и мочились на ее заднее колесо. Еще пара человек стояли у багажника, на котором возвышались несколько бутылок пива. Здесь же на клочке газеты была разложена небогатая закуска: сыр, колбаса, консервы. Стоявшие у багажника в ожидании своих товарищей держали на изготовку пластиковые стаканчики. А в салоне иномарки то ли спал, то ли медитировал еще один тип, лицо которого рассмотреть было практически невозможно. Откровенно говоря, Крячко при случае и сам бы не смог толком дать их описание. Было довольно темно, а компания была незнакомой. Свою местную шпану Крячко знал наперечет.
Девушка приостановилась, и Крячко подошел ближе к ней. Он еще плохо понимал, что творится за ее спиной, да ему и не до этого было.
Мелкий дождь молотил по мокрому блестящему корпусу автомобиля, но выпивающую молодежь это обстоятельство нисколько не тревожило.
– Дорогая, не поддержишь компанию? Без прекрасного пола у нас дело не идет, – обратился к девушке один из парней, рыжий, курносый, с рябым веснушчатым лицом.
– Я вам не компания, – строго ответила девушка.
– А что такое? Разве мы плохие парни? – обиделся тот.
Он был высок, широкоплеч, специально, как следует не застегнув брюки, пытался привлечь к себе внимание девушки. Наконец он закрыл «молнию» и стоял, пошатываясь, в повернутой козырьком на затылок кепке, с густыми, словно окропленными кровью бакенбардами, в кричащей, с черепами и костями черной майке, поверх которой болталась не по размеру большая безрукавка. У него было узкое, вытянутое лицо, выпуклые глаза, слюнявый кривой рот.
– У нас есть и сладкое, если водку пить боишься, – гаденько засмеялся он, явно намекая не только на спиртное.
Его приятель, стоявший рядом, громко заржал.
– Подойди, детка. А? – Он с ходу
