надеждой. А Минна оказалась всего лишь версией ее. Тогда она была высока и худа, угловата, волосы вечно в беспорядке. Очень энергичная, разговорчивая, умная. Зигмунд получил то, что хотел, – старомодную душеньку, а не женщину с собственным мнением, готовую ввязаться в серьезный диспут. Роль Минны была определена с самого начала, даже если она этого не понимала. Минна была умной, а Марта – суженой. И вот они, как есть, Марта и Зигмунд: женаты, шестеро детей… женаты, женаты, женаты.
Он постоял, наблюдая за Минной. Она встретила его взгляд – такой же, как раньше, заставлявший ее предполагать, что за ним кроется нечто большее, чем узнавание. Зигмунд пересек комнату и занял место рядом с ней, поставив фигурку перед собой и затушив сигару в маленькой бронзовой пепельнице.
– Минна, дорогая, – произнес он, – чему мы обязаны таким удовольствием?
– Моему увольнению, – ответила она, сдержанно улыбнувшись. – Очередному.
Зигмунд засмеялся, но шутка раскрыла ее положение, которое, учитывая ситуацию, она хотела бы скрыть. Она покраснела, перегнулась через стол и зажгла свечи.
– Минну вытурили? – воскликнул Мартин, и его губы недоверчиво скривились.
– Мартин, придержи язык! – велела Марта.
– Очередному? Ее увольняли и раньше? – звонко вступил семилетний Оливер, которого Зигмунд назвал в честь одного из своих кумиров, великого пуританина Оливера Кромвеля.
– Что ты будешь пить, Минна? – спросила Марта. – Швепс? Пиво? Вино? Зигмунд, что бы ты посоветовал Минне?
– Но кто мог уволить Минну? – не унимался Оливер.
– А кем ты работала? – поинтересовался Мартин.
– Довольно вопросов, – сказала Марта. – Ешьте суп. Так вино, милая? Разве не замечательно, что тетушка Минна с нами?
– Да, – добавил Зигмунд, вежливо привстав, пока Минна не вернулась на стул рядом с ним. – Насколько случайно она оказалась здесь? Чему мы обязаны таким счастьем?
– Минна работала на противную женщину, без чести и совести, кровопийцу. Такое сравнение допустимо. Вино – было бы чудесно.
Он посмотрел Минне в лицо, и в его взгляде промелькнула одобрительная искорка. Потом отвернулся и откинулся на спинку стула, скрестив руки, как много лет назад, когда они с Мартой встречались с ним в кафе среди компании друзей. Зигмунд тогда окончил курс неврологии и жил в тесной однокомнатной квартирке от венской Центральной клиники. Жених Минны, Игнац Шёнберг, один из ближайших друзей Зигмунда, тоже являлся частью их маленькой компании. Он изучал санскрит и философию в университете, и его бурные погружения в детали санскрита бесили Зигмунда, словно пустой вздор.
– Смотрите, этот отрывок называется Turanga Litia. Но на самом деле здесь две мысли: Turanga и Litia. Первое значит «время», а второе – «игра». Игра времени. Конечно, это еще не все… – возбужденно говорил Игнац.
– Не
