те, что уже носил.
Ладонь Честенера нахально легла на бедро. Макс задрал ткань рубашки, оголив мою ногу до самого верха. По коже метнулись колючие мурашки, и страх схватил за горло. Я судорожно вдохнула и, не отрывая настороженного взгляда от холодных глаз монстра, затаила дыхание. Опять? Олигарх скривился в знакомой злобной усмешке, когда мужские пальцы коснулись шорт. Макс неожиданно присёл и рывком сдёрнул их.
Я ахнула, а монстр, одним движением порвав шорты на клочки, поднялся и яростно прошипел:
– Никакого белья. – Его дыхание опалило моё ухо. – Ещё раз увижу, оттрахаю на месте, недотрога же-на.
И, сжав мой подбородок пальцами, вторгся языком в рот. Приходилось глотать его ярость и упираться ладонями в грудь, чтобы не позволить завалить себя на комод.
В голове набатом стучали страшные мысли, что этот ужас за тридцать дней вывернёт меня наизнанку, перемелет, как мясорубка. Но я же кукла, не имею права что-то чувствовать и сопротивляться. И после всего жду нормального отношения к себе от зверя?
Макс отстранился, когда в моих глазах совсем потемнело.
Он глубоко вдохнул и сморщил нос, отчего горбинка возле переносицы выделилась сильнее, и наклонился к губам, будто собирается продолжить начатое. Вздрогнув, я напряглась.
– Иди в машину, – тихо приказал мой палач и неожиданно отступил.
Я облегчённо выдохнула и мельком заметила, как сильно Макс сжал правую руку. Он часто так делает. Может, у него ломит кости? Или чешется кулак, чтобы меня ударить?
От этой мысли льдом стянуло затылок. Покачнувшись на каблуках, я с трудом удержала равновесие и пошатываясь побрела к выходу. Непривычно неприкрытую промежность касался холодок, и от осознания, что придётся ходить без трусов, быть беззащитной каждую минуту, пересохло во рту.
Глава 16. Макс
Она меня возбуждала. До пиздеца. Так сильно, что глаза застилало туманом.
Стоило увидеть её танцующую у зеркала, как кровь хлынула в голову и прожгла позвонок, налила пах горячей страстью и желанием.
Но ужас в глубине зрачков Поли заставлял сдерживаться.
Какого хрена шлюхе бояться прикосновений? Договаривались же, что будет удовлетворять меня, могла хотя бы притвориться, что кайфует. Ради денег. В насильники я не записывался, хотя если доведёт…
Месть она такая – не знает границ.
Остывать пришлось несколько минут в кабинете. Хотя буря не улеглась, а всего лишь сбавила обороты и не выступала бугром в штанах.
Я вышел в коридор и снёс ногой цветок возле лестницы.
Плевать. На все эти вещи мне глубоко насрать. Ненавижу лоск и богатство, они не приносят мне счастья. Только всё больше опустошают и напоминают о том, что я потерял.
– Максимилиан, – вышла из кухни Стелла, когда я спустился в холл злой, как чёрт. Она решительно выпрямилась и отточенным движением поправила тщательно уложенную строгую прическу. –
